Разбойничьи планы «нового порядка» в Европе и жестокий оккупационный режим в порабощенных странах укрепили в сознании народов мысль о том, что германский фашизм является главным врагом всего свободолюбивого человечества. Усиливались элементы справедливой войны, и из двусторонней империалистической она постепенно стала превращаться для измученных и угнетенных народов в антифашистскую освободительную войну.
Во всех оккупированных странах к этому времени произошла консолидация сил движения Сопротивления с Задачей объединения различных центров руководства нелегальной борьбой. Коммунистические партийные организации были силой, приводившей в движение борьбу против фашистских оккупантов. Коммунистические партии в своих программных документах указывали направление и цель этой борьбы и становились ее организаторами. Некоторые активные действия против оккупантов осуществлялись как призыв к борьбе и возвещали о том, что народы поднялись против германского империализма. В оккупированных чехословацких областях в сентябре 4939 г. прошли стачки и демонстрации против войны, а 18 октября, в депь 21-й годовщины основания Чехословацкой республики, были организованы массовые демонстрации коммунистов в Праге, Остраве, Кладно, Пльзене и других городах. В столкновении с фашистскими окку- пантами был убит студент Оплетал, и похороны его превратились в новую массовую демонстрацию в Праге.
Фашистские органы в ответ на это закрыли все высшие учебные заведения и арестовали осенью 1939 г. около 8000 человек. До мая 1941 г. гестапо, по его собственным данным, арестовало 5796 чешских и словацких коммунистов. Объединение борцов Сопротивления в Польше оказалось делом крайне трудным. Страна была расчленена, Коммунистическая партия распущена перед войной, буржуазные круги в страпе и в эмиграции занимали антикоммунистические позиции. До конца 1939 г. фашисты уничтожили около 100 тыс. поляков. Весной 1940 г. последовала волна физического уничтожения фашистами польской интеллигенции - жертвой ее пали 3500 человек.
Тем не менее польские рабочие проводили акции борьбы, саботажа на фабриках, горных предприятиях и на транспорте. В первый год оккупации рабочие суконной фабрики Штиблера в Лодзи испортили в общей сложности 240 тыс. метров продукции. Университеты Варшавы и Познани, закрытые фашистскими властями, нелегально начали занятия. В Кельце, Варшаве, Люблине и других воеводствах создавались партизанские отряды. В северных странах трудящиеся также приняли участие в борьбе против фашизма. По данным датских источников, в период с апреля 1940 г. по июнь 1941 г., было проведено 19 крупных налетов на германские военные объекты, в результате которых было уничтожено большое количество самолетов, танков, железнодорожных вагонов, бензохранилищ и трансформаторных подстанций. В Норвегии акции Сопротивления последовательно осуществлялись в диапазоне от бойкота квислинговской печати и немецких фильмов до антифашистских демонстраций со стычками и актами саботажа. В годовщину фашистского нападения - 9 апреля 1941 г.- на предприятиях Норвегии рабочие в знак протеста прекратили па полчаса работу. В конце 1940 г. около 12 тыс. норвежцев томились в тюрьмах за выступления против оккупационных властей.
Коммунистической партии Нидерландов очень скоро удалось выступить руководителем в движении Сопротивления. С октября 1940 г. стала нелегально выходить газета «Де вархейд» - центральный орган Коммунистической партии - тиражом 10 тыс. экземпляров. В октябре 1940 г. студенты университета в Лейдене и технического института в Дельфте два дня бастовали против увольнения фашистскими властями преподавателей-евреев из высшей школы. Значительнейшей акцией Сопротивления была всеобщая политическая стачка в феврале 1941 г., в которой приняло участие 300 тыс. патриотов и которая охватила важнейшие города и предприятия страны. В результате ее провалились все попытки немецких оккупационных властей из нидерландских фашистов создать коллаборационистское правительство.
В Бельгии тоже проходили крупные стачки: в июне 1940 г. в Лютихе, в сентябре того же года в Боринаже, где приняли участие 10 тыс. рабочих. В апреле и мае новую волну стачек поддержали 20 тыс. трудящихся индустриального города Шарлеруа. В годовщину нападения гитлеровской Германии на Бельгию - 10 мая 1941 г.-против фашистской оккупации протестовали трудящиеся провинции Лютих. В забастовке участвовало 100 тыс. рабочих под руководством известного коммуниста Жюльена Лао. Оккупационные органы власти и коллаборационистское руководство концернов были вынуждены повысить зарплату на 8%. Однако этой незначительной подачкой они не смогли ослабить борьбу Сопротивления бельгийского народа. Особенно сильным было французское движение Сопротивления. Нелегальному комитету Коммунистической партии удалось сохранить руководство партийными организациями на предприятиях и в жилых районах и направлять прогрессивные силы внутри движения Сопротивления. В 1939 г. было выпущено 16 нелегальных номеров изданий «Юманите», в 1940 г. их было 79 общим тиражом около 10 млн. экземпляров. Народные комитеты, создававшиеся коммунистами, руководили многими акциями Сопротивления, которые протекали под лозунгом выполнения требований рабочих. В декабре 1940 г. на заводе Рено администрация вынуждена была дать указание разобрать несколько сот мотоциклов, так как они были приведены в негодность рабочими.
Моторы фирмы «Гноме ет Роне» из-за брака не могли принимать на предприятиях. 11 ноября 1940 г., в день перемирия 1918 г., проходила демонстрация в Париже, в организа- ции которой приняла участие известная коммунистка Даниэль Казакова. Фашистские военные подразделения стреляли в демонстрантов, убили 12 и ранили около 50 человек. В апреле - мае 1941 г. в течение трех недель бастовало 100 тыс. горнорабочих в департаменте Па-де-Кале. Около 2 тыс, рабочих было арестовано, и 1500 из них высланы на принудительные работы в гитлеровскую Германию. Осенью 1940 г. возникли первые партизанские отряды. В борьбе принимали участие также патриоты из других слоев населения. Движение «Свободная Франция», которое организовал де Голль в Лондоне, постепенно выросло в значительную военную организацию. Все эти примеры свидетельствуют о непоколебимой борьбе народов против фашистского господства, за на- циональную независимость, за свободу.
Несмотря на большие трудности, которые возникли перед немецким движением Сопротивления после вторжения вермахта в Северную и Восточную Европу, оно непоколебимо продолжало борьбу против нацизма и вскоре вошло в широкий антифашистский фронт, охвативший большинство народов. С арестом Вилли Галля и разгромом партийной организации, которой он руководил в Берлине в начале 1940 г., прежде всего были затруднены усилия по созданию оперативного руководства КПГ в Германии. Но другие уполномоченные ЦК КПГ продолжали решать эту задачу. В этом направлении действовали в Берлине Рудольф Халлмейер, Генрих Шмеер и Артур Эммерлих. Рудольф Халлмейер до самого ареста в августе 1940 г. активно работал в организации Сопротивления, руководимой Робертом Урихом. В августе было образовано руководство этой организации, работавшей нелегально в 1936-1937 гг. В него вошли кроме Роберта Уриха коммунисты Курт Леман, Франц Метт и социал-демократ Леопольд Томшик. Эта организация Сопротивления имела прочную связь с 22 берлинскими предприятиями, среди них АЕГ, «Осрам», «Сименс», «Дейче ваффен унд муниционсфабрикен». С активистами на предприятиях регулярно проводились совещания о методах антифашистской деятельности. Им удалось объединить разрозненных членов КПГ в единую партийную организацию. Ее руководство работало по директивам ЦК и являлось его представителем в Берлине. Оно настаивало также на объединении организаций Сопротивления в других местах Германии, а также на активизации антифашистской борьбы социал-демократов. Эта организация Сопротивления действовала как руководство Компартии в общегерманском масштабе и существовала до разгрома гестапо в 1942 г.
Урих и его соратники были тесно связаны с группой Сопротивления в Мюнхене, руководимой капитаном в отставке Йозефом Рёмером. С весны 1940 г. до начала 1942 г. они издавали совместный нелегальный печатный орган «Служба информации», который помогал активистам движения Сопротивления данными о положении в антифашистской борьбе и постановкой конкретных задач. Эту «Службу информации» получали в числе многих других также организации Сопротивления в северочешской области, в которой совместно боролись немецкие и чешские антифашисты под руководством Венцеля Шольца и Йозефа Грубы, В октябре 1939 г. Грубы установил через организации Сопротивления в Праге связь с ЦК КПГ. В конце 1940 г. коммунисты различных организаций Сопротивления в Краузовой Буде встретились на совещании, где обсуждался вопрос о дальнейших путях борьбы.
Доказано также существование прямых связей между организацией Сопротивления Роберта Уриха и другими организациями, которые существовали в это время в Берлине и других центрах Сопротивления в Германии. К ним относятся организации, которыми руководили Ион Зиг, Антон Зефков, Вильгельм Гуддорф и Отто Грабовски. В Лейпциге антифашистскую борьбу продолжали организации Сопротивления, сгруппировавшиеся вокруг Георга Шумана, Отто Энгерта и Курта Крессе, в Тюрингии - вокруг Теодора Нейбауэра, в Гамбурге - вокруг Роберта Абсхагена, Бернарда Бестлейна и Франца Якоба.
Штутгартские антифашисты подготовили листовку «Голос народа». В Ульме, Висбадене и других местах вывешивали плакаты и лозунги против фашистской войны. Огромное значение для антифашистской борьбы имело возобновление издания газеты «Роте фане». В специальном поручении уполномоченному ЦК КПГ Артуру Эммерлиху Центральным Комитетом предлагалось вновь издать с помощью партийных организаций и организаций Сопротивления этот партийный орган в Берлине. Артур Эммерлих руководил партийными организациями в берлинских районах Моабит и Рейникендорф, а также в других частях города. Он имел прочную связь с группой Сопротивления учителей, руководимой Куртом Штеффельбауэром. С помощью всех этих организаций ему удалось во- зобновить выпуск «Роте фане». В январе 1941 г. вышел ее первый номер. В марте - двойной номер 2-3 и в мае - номер 4-5. Газета была напечатана на пишущей машинке и содержала политические статьи и информацию, составленную по материалам московского радио.
Она направляла практическую работу нелегальных борцов Сопротивления. Так, в передовой статье номер 2-3 говорилось: «Борьба против империалистической войны означает: на предприятиях обучать рабочих различным формам сопротивления против эксплуатации. Борьба против империалистической войны означает: выступать, если представляется возможность, против всех антинародных мероприятий режима. Борьба против империалистической войны означает: отказывать режиму в средствах для ведения войны». Арест 24 мая 1941 г. Артура Эммерлиха в Гамбурге, откуда он хотел ехать к заграничному руководству в Швецию, и Курта Штеффельбауэра, а также ряда других коммунистов 28 мая сорвал их актирную издательскую деятельность и объединение участников движения Сопротивления.
Из оперативных сводок фашистского полицейского аппарата установлено, что антифашистская борьба в первый период войны усилилась. В сообщении от 1 декабря 1939 г. с берлинского завода «Сименс и Гальске» говорится: «Крут слушателей вражеских радиопередач, кажется, продолжает увеличиваться... Тут и там становятся заметными в этом направлении организованные формы». Гестапо только в Берлине за первые 13 месяцев войны отобрало около 1100 прокламаций. Почта выследила около 1800 прокламаций и 1500 нелегальных листовок, что было лишь незначительной частью издаваемых и распространяемых материалов. Весной и в октябре 1940 г. органы гестапо сообщали из Западной и Южной Германии о «налетах на членов фашистских молодежных организаций». Это привело к аресту многих молодых людей в возрасте от 16 до 24 лет. В одной из оперативных сводок от 1 января 1941 г. руководители немецкой гитлеровской молодежи утверждали о существовании юношеской группы, которая ведет к «политическому разложению молодежи». «Группы частично создаются по образцу бывших марксистских молодежных групп. Они или являются их продолжением, или действуют в том же духе. Эти группы создают значительную опасность для воспитания рабочих из гитлерюгенда и объединенными усилиями могут упорно бороться с полицией. Поэтому необходимо принять решительные меры и требовать создания молодежных рабочих лагерей для неисправимых».
В Штуттгарте нелегальная антифашистская организация регулярно слушала передачи московского радио и распространяла их затем среди рабочих. В Дрездене организация Сопротивления, активными руководителями которой были Фриц Шульце и Карл Штейп, организовала и вела антифашистскую работу вплоть до ареста большинства ее членов весной 1942 г. Организация создала опорные пункты на дрезденских предприятиях и поддерживала связи с организациями Сопротивления в Лейпциге, Берлине и уполномоченным ЦК Артуром Эммерлихом.
Осенью 1939 г. группы Сопротивления, созданные в довоенное время Арвидом Харнаком и Харро Шульце-Бойзеном, объединились. Эта разветвленная антифашистская организация имела опорные пункты в Берлине и во многих других городах Германии, а также связи за границей. Члены этой организации драматург Вильгельм Ширман-Хорстер, член КПГ с 1923 г., и 23-летний коммунист Ганс Komm вели работу в Берлине среди художников. В судебном деле фашистского суда об этой организации говорится: «Ширман являлся типичным квалифицированным коммунистическим руководителем, он имел духовное господство над своими слушателями, углублялся в коммунистическую теорию и готовил их для практической деятельности заговорщиков».
Организация Сопротивления в Берлине, в состав руководства которой входил Ганс Гюнтер, издавала антифашистские прокламации «Дас фрейе ворт» тиражом 300 экземпляров. Их расклеивали в различных частях города. В прокламациях подчеркивалось: «Гитлеровская победа - вечная война! Каждая фашистская победа несет новую войну!» На «Нептун-верфт» в Ростоке в октябре-ноябре 1940 г. были вывешены антивоенные лозунги, один из которых гласил: «Долой Гитлера и его сброд убийц!» Гестапо в своих донесениях констатировало увеличивающееся сопротивление рабочих в приморских районах. В каждом из докладов говорилось, что судостроительные рабочие не хотят выполнять сверхурочную работу и у ненадежных элементов обнаруживается склонность к объединению с прогульщиками. На заводах Хейнкеля в Ростоке в октябре-ноябре 1940 г. рабочие силой добились выплаты премии, которую руководство концерна хотело в то время вложить в вооружение, а рабочим обещало на эту сумму построить после войны «общежитие».
На цинковых металлургических предприятиях в Магдебурге рабочие саботировали производство вооружения. Они выбросили на заводе лозунг «Долой войну!». На лейпцигском заводе «Хазаг» нелегальной заводской группой Коммунистической партии издавались листовки с девизом «Солидарность с нашими польскими братьями по классу». По результатам исследования на сегодняшний день, только в Мекленбурге с сентября 1939 г. до конца 1940 г. было проведено 76 политических судебных процессов. После арестов в конце 1940 г. и в начале 1941 г. в Теплице, где совместно боролись чешские, словацкие и немецкие антифашисты, были отданы под суд 300 противников нацизма. Нацистская юстиция вынесла 36 смертных приговоров. Многие смелые акции антифашистов говорят о том, что самые преданные и классово сознательные силы немецкого народа в первые два года второй мировой войны продолжали свою борьбу против фашизма. Она приобретала при этом различные формы: слушание мос- ковского радио, печатание и распространение листовок, написание антифашистских лозунгов, материальная поддержка военнопленных, а также арестованных борцов Сопротивления и угнанных в неволю рабочих, проведение актов саботажа па предприятиях и разъяснение массам основных политических вопросов. Одновременно в этот период происходило укрепление организаций Сопротивления, которые выступили в последующие годы войны, и усиление под руководством ЦК КПГ постоянного оперативного руководства нелегальной борьбой партии в Германии.
В эмиграции немецкие антифашисты предпринимали усилия, чтобы поддержать борьбу против фашистского «нового порядка», против дальнейшего расширения войны и за поражение гитлеровской Германии. В различных странах они тесно работали вместе с национальным движением Сопротивления и принимали участие в некоторых акциях борьбы. В неоккупированной части Франции, в Тулузе, в августе 1940 г. был образован нелегальный руководящий орган КПГ во Франции, который проводил совместно с французскими борцами Сопротивления антифашистскую разъяснительную работу среди военнослужащих вермахта. Весной 1941 г. в Париже был создан нелегальный руководящий орган КПГ в оккупированной части Франции.
Разнообразные действия коммунистических, социалдемократических и других противников немецкого фашизма и их самоотверженные, смелые выступления, однако, не были в состоянии склонить массы к большой антифашистской деятельности и свергнуть фашистский режим изнутри. Важнейшая предпосылка для этого - единство действий рабочего класса - отсутствовала вследствие антикоммунистических установок правых социал-демократических вождей.
Характерным для концепции руководящих социалдемократов было стремление объединить противников Гитлера, но без коммунистов и даже против них. Это стремление маскировалось формулировкой: желательно заключить союз из всех «противников тоталитарной силы». Вместе с тем эти социал-демократы находились в прямом соглашении с антикоммунистическими буржуазными силами. Так, Тео Гесперс в журнале «Камерадшафт», издаваемом молодежными католическими вождями в Лондоне, осуждая коммунистов, писал, что он не думает, что «немецкий народ хочет поменять одну диктатуру на другую».
Отсутствие единства действий всех противников фашизма и как следствие этого небольшое количество массовых акций против войны облегчали германскому фашизму дальнейшее расширение государственно-монополистической системы для угнетения народа, гонку вооружения и подготовку новых преступлений против других народов, и прежде всего против Советского Союза.
Иллюстрация из антифашистского комикса "Кур-фашист". Художник Эрдил Ясароглы
Автор - Ансон Рабинбах , профессор современной европейской истории в Принстонском университете, один из основателей и авторов журнала New German Critique , а также автор многочисленных публикаций, в том числе книг В тени катастрофы. Немецкие интеллектуалы между Апокалипсисом и Просвещением (1996, на англ.) и Человек-мотор. Энергия, усталость и происхождение модерности (2001, на нем.)
Антифашизм.
Эпохи в развитии одной точки зрения
Резкость, с которой в настоящее время ведется дискуссия о завещании антифашизма, проистекает в значительной степени из отсутствия согласия относительно его исторической роли как политического и культурного движения. В противоположность итальянскому фашизму и германскому национал-социализму, считавшимся после 1945 г. побежденными в военном отношении и политически дискредитированными, репутация антифашизма колоссально возросла, ведь его окружал нимб победоносного движения Сопротивления и советского триумфа. Коммунистические партии и режимы послевоенного времени, причем в совершенно особой степени в ГДР , видели свою легитимацию в жертвах, принесенных героями и мучениками – теми, имена которых стояли до 1989 г. в центре мифов и ритуалов, санкционированных государством. В то время как некоторые историки отождествляли антифашизм с защитой западной культуры и демократии и придавали ему положительную коннотацию, другие – ввиду связанности с коммунизмом – считали его проявлением крайней коррумпированности.
Пример этого противоречия дают позиции двух видных историков. Оба – ветераны антифашистского движения. Британский историк Эрик Хобсбаум Хобсбаум Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914-1991). М., 2004. говорит о триумфе антифашизма в 30-е гг.: левые распростились со своими утопиями, пришли в себя после тяжелых поражений, выступили против малодушной и бесчестной политики «умиротворения» и во многих местах создали широкую коалицию против фашизма, в которую входили консерваторы, либералы, социалисты и коммунисты. Напротив, французский историк Франсуа Фюре Фюре Ф. История одной иллюзии. М., 1998. не усматривает в антифашизме ничего иного, как только новое лицо сталинизма – маску, с помощью которой европейские коммунисты, что называется, за ночь смогли превратиться из ревностных большевиков в пользовавшихся уважением борцов за свободу, преисполненных ненависти к Гитлеру и объединенных под знаменем гуманизма и демократии.
Ни одному из этих подходов не удастся ни осознать понятие антифашизма во всей широте его спектра, ни оказаться на высоте многообразия возможностей толкования этого феномена. Собирательное понятие антифашизма должно было включать как официальные заявления Коммунистического Интернационала (Коминтерна), объяснявшие фашизм «выходом из берегов» монополистического капитала, так и публицистической активностью видных представителей интеллигенции, например, Ромена Роллана или Генриха Манна, мотивированной моральными соображениями. На высшей точке своей популярности, в 30-е гг., антифашизм был лозунгом левых. Он представлял собой компромиссную формулу и общий знаменатель совместной борьбы против национал-социализма. С одной стороны, антифашистское движение во многих местах достигло значительной поддержки среди населения. С другой оно, однако, формировало фатальную силу ослепления, омрачавшую способность многих западных интеллектуалов к принятию решений. В конечном счете, немало этих активных участников антифашистской борьбы совершили дрейф в «двойную жизнь», определявшуюся секретной службой сталинского режима.
Следовательно, необходимо как вовлекать в рассмотрение некоммунистический антифашизм на более широкой основе, так и выходить за пределы партий и организаций, чтобы равным образом обрести взгляд на разнообразные идеи, деятельность самых различных интеллектуалов, многоголосую публицистику, активность, мотивируемую религиозными соображениями и повседневную жизнь. При этом столь широкий подход никоим образом не исключает понимания антифашизма как картины мира, ориентированной на включение, которая, несмотря на все различные формы и мотивации, находила свой минимальный общий знаменатель в принципиально враждебной позиции по отношению к фашистской идеологии. Целесообразно поэтому проводить различие между официальным антифашизмом Коминтерна, антифашизмом местных инициатив, интеллектуалов-эмигрантов и групп некоммунистического Сопротивления. Ведь за понятием «антифашизм» скрывается, несомненно, многообразный феномен, охватывавший широкий спектр убеждений, надежд и эмоций. Историю этой морально-политической точки зрения, характеризовавшейся крайней степенью изменчивости, можно обрисовать в виде трех фаз.
Антифашизм до «захвата власти» Гитлером (1920-1933 гг.)
Жестокое насилие против итальянских социалистов и коммунистов, к которому фашисты прибегали еще до захвата власти Бенито Муссолини в октябре 1922 г., поначалу не вызвало большого беспокойства в рядах Коммунистической партии Италии (КПИ ). Основатель и вождь партии Амадео Бордига не мог распознать принципиального различия между буржуазной демократией и фашистской диктатурой. Убежденный в предстоявшем крахе капитализма, он считал большей опасностью установление социал-демократического правительства после свержения диктатуры. В 1922 г. в виде Alleanza del Lavoro («Союз труда». – Ит., прим. пер.) была основана, вероятно, первая антифашистская организация, опиравшаяся на более или менее стихийную коалицию социалистов, республиканцев, членов профсоюзов и коммунистов.
Этот ранний антифашизм был очевидно многообразным как с точки зрения его идеологических движущих мотивов, так и в отношении политических целей. Во главе парламентской оппозиции стоял, вплоть до смерти в 1926 г., последовавшей в результате избиения, Джованни Амендола, блестящий журналист, протестовавший против запрета оппозиционных партий и сформировавший понятие «тоталитарный» для описания системы Муссолини. Католические, социалистические и коммунистические противники диктатуры, которые в 1924 г. после убийства социалиста-реформиста Джакомо Маттеоти вышли из парламента, основали Aventine Secession Назван так в память о протесте Гая Гракха в Древнем Риме. («Авентинский блок». – Ит., прим. пер.).
В следующие годы антифашистов шантажировали, арестовывали, принуждали к эмиграции и убивали. Философ Бенедетто Кроче, представлявший собой голос итальянского либерализма, отказался от первоначальной поддержки Муссолини и опубликовал 1 мая 1925 г. свой знаменательный «Манифест либеральной интеллигенции», требовавший «более глубокого и четкого понимания добродетелей либеральной позиции и права» Первоначально вышел в „Il Mondo“, 1.5.1925. . После 1926 г. КПИ , возглавляемая Антонио Грамши, который по приказанию Муссолини был арестован в 1926 г., и руководителем партии в эмиграции Пальмиро Тольятти, заняла более критическую позицию в отношении итальянской диктатуры. Оба лидера, однако, придерживались позиции, согласно которой фашизм, по меньшей мере в первые годы своего существования, был подлинно революционным движением.
Никакое другое итальянское движение Сопротивления не имело таких притока и поддержки, как подпольная коммунистическая организация. В то же время коммунисты в изгнании ослабляли итальянское Сопротивление, так как не участвовали в нем. Под руководством социалиста Пьетро Ненни в 1927 г. в Париже было создано объединение « Concentrazione Antifascista » («Антифашистская концентрация». – Ит., прим. пер.). Самой большой антифашистской организацией в эмиграции была „ Jiustizia e Liberta “ («Справедливость и свобода». – Ит., прим. пер.). Ее основатель Карло Россели выступал в пользу либерального социализма как альтернативы груде осколков, которую оставили после себя разногласия среди европейских левых. Выдающуюся роль в сообществе парижских изгнанников играли многие из видных антифашистских писателей Италии, например, Карло Леви, Чезаре Павезе и Игнацио Силоне. Но после убийства в 1932 г. братьев Карло и Роберто Россели итальянские антифашисты-эмигранты все более теряли влияние на обстановку на родине.
В то же время советская внешняя политика 20-х гг. была как нельзя более противоречивой. СССР поддерживал дружеские отношения с Мусолили и всеми силами добивался, особенно после заключения в 1922 г. Рапалльского договора, благосклонности националистических правых сил в Германии. В 1924 г. Сталин провозгласил новую политику Коминтерна: «Социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма… Эти организации не отрицают, а дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы» Сталин И.В. Сочинения. Т. 6, М., 1947, с. 282. . По тактическим соображениям коммунисты и национал-социалисты в 1931 и 1932 гг. заключали временами даже реальные союзы, как, например, в ходе В соответствии с этим Международный конгресс против фашизма и войны, состоявшийся несколькими месяцами ранее, не смог добиться принципиального осуждения фашистских движений в Германии и Италии.
Антифашизм в эру Гитлера и Сталина
До 1934 г. итальянские социалисты в эмиграции образовали вместе с австрийскими и германскими социал-демократами острие оппозиционного движения, направленного против Муссолини и Гитлера. После поджога рейхстага 28 февраля 1933 г. было арестовано около 5 тыс. коммунистов. Несколько позже последовали запрет и разгром Коммунистической партии Германии с ее 100 млн. членов и почти 6 млн. избирателей. Тем не менее, еще до января 1934 г. Красная Армия поддерживала дружественные отношения с германским рейхсвером. К тому же СССР заключил торговое соглашение с Германией. Ведущие советские политики начали, однако, размышлять в то же время о том, не был ли союз с Францией и Великобританией целесообразнее усилий ради сохранения ухудшавшихся германо-российских отношений. Наконец, в мае 1935 г. Советский Союз подписал секретные договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией, сигнализировавшие о внешнеполитическом повороте.
Между тем события во Франции посодействовали тому, что антифашистское движение обрело растущую поддержку среди населения. Мятеж националистических «лиг» 6 февраля 1934 г. привел к мощным контрдемонстрациям левых сил 12 февраля, в тот же день, когда в Вене разразилось социал-демократическое восстание против правительства во главе с канцлером Дольфусом. Кроме того, совместное антифашистское заявление подписали представители интеллигенции, придерживавшиеся разных политических взглядов, в числе которых были сюрреалисты Андре Бретон, Рене Кревель и Поль Элюар, писатель Андре Мальро и радикальный философ Эмиль Шартье.
На конгрессе в июне 1934 г. коммунист Морис Торез заявил своим сторонникам, что речь идет о выборе не между коммунизмом и фашизмом, а между фашизмом и демократией Ср. Denis Peschanski. Et pourtant ils tournent. Vocabulaire et strategie du PCF , 1934-1936, Paris, 1988. . В 1930 г. в департаменте Луара насчитывалось лишь около двухсот активных коммунистов; в 1935 г. их численность увеличилась до 5 тыс. в 77 местных антифашистских комитетах. Коммунистическая идея достигла не только рабочих кварталов Орлеана, но и сельских местностей, где левые традиционно едва ли обладали хоть каким-то влиянием. Остается неясным, в какой мере это давление снизу побудило французскую Parti Communiste (Коммунистическую партию. – Фр., прим. пер.) к повороту, совершившемуся 27 июля 1934 г. – в тот день, когда она подписала заявление о единстве с социалистами.
Этот пакт предвосхищал, вне сомнения, стратегию «широкого антифашистского Народного фронта», провозглашенную 25 июля 1935 г. на VII конгрессе Коминтерна. Руководителем Коминтерна был Георгий Димитров, с момента выдвинутого против него обвинения во время Лейпцигского (1933 г.) процесса о поджоге рейхстага обладавший статусом героя. Названная его именем коминтерновская формула Димитрова определяла отныне фашизм как «открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала» Резолюции VII Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала, [М.], 1935, с. 10. .
Этот союз левых оказался сцементирован в результате создания по итогам парламентских выборов в мае 1936 г. правительства Народного фронта во главе с премьер-министром социалистом Леоном Блюмом. Численность депутатов-коммунистов увеличилось в семь раз, а социалисты получили 146 мандатов (вместо прежних 97). Во время забастовочной волны 1936 г. возникла, однако, напряженность в правительстве Блюма. Преобладание коммунистов в антифашистских организациях Франции, в свою очередь, отдаляло их от антифашистов на местном уровне и выразилось в быстрой потере голосов в низах.
Германским социал-демократам и коммунистам, находившимся в эмиграции, не удалось организовать совместное сопротивление, даже если в обеих группах были личности вроде коммуниста Вилли Мюнценберга или социал-демократа Рудольфа Брейтшейда, пытавшихся установить такую связь между двумя партиями. Мюнценберг и его «лейтенант» Отто Кац дирижировали кампаниями, конгрессами и комитетами за освобождение Эрнста Тельмана, привлекавшими к себе всеобщее внимание. Но антифашистская активность вовсе не находилась под доминирующим влиянием коммунистов. Если сравнить численность публикаций немецких коммунистических и некоммунистических эмигрантов, то окажется, что буржуазно-либеральные авторы публиковались в три раза больше коммунистических. Тем самым антифашистская культура 30-х гг. характеризовалась социальной открытостью, политической гибкостью и не в последнюю очередь недостатком идеологической точности, что прослеживалось с особой четкостью на примере понятий «фашизм» или «фашисты».
Организации Народного фронта поддерживали антифашистов в чем только возможно, от помощи представителям интеллигенции, например, Ромену Роллану, Андре Жиду и Генриху Манну, до подготовки выступлений советских артистов, чтений с участием архиепископа Кентерберийского и чаепитий в поддержку испанских республиканцев. Эта деятельность, производившая впечатление скорее чего-то безобидного, часто скрывала лишенное критики восхищение событиями, происходившими в Советском Союзе, причем ее субъекты отчасти даже нередко закрывали глаза на преступления, совершавшиеся в этой стране. На высшей точке Гражданской войны в Испании и «большого террора» в Советском Союзе просоветская позиция не подразумевала, однако, ни поддержки коммунизма, ни отклонения либерализма. «Антифашистское движение – вспоминал, например, историк Джордж Л. Мосс – имело для нас в 30-е гг. самостоятельную политическую и культурную ценность; ему можно было приписать восхищение одиноким сопротивлением Советского Союза политике умиротворения, как и материалистическим восприятием истории, но в то же время и неприятие коммунизма и большевизма как системы» George L. Mosse. Aus großem Hause. Erinnerungen eines deutsch-jüdischen Historikers. München, 2003, S. 176. .
Следовательно, антифашизм представлял собой сложное смешение из идей, образов и символов, которое в конечном счете разделяло мир на два враждовавших лагеря, и каждая политическая оценка подчинялась манихейской логике. В вихре между «фашизмом» и его врагами, в мире, разделенном между силами прогресса и реакции, друзьями и врагами культуры и цивилизации не было места для средней позиции или нейтральной точки зрения человека, не участвовавшего в борьбе. Историк Ричард Кобб, живший в 30-е гг. в Париже, описывает в своих мемуарах, как Франция переживала своего рода умственную, моральную войну, в ходе которой надлежало принимать решение в пользу фашизма или коммунизма Ср. Richard Cobb. A Second Identity. Essays on France and French History. London, 1969. .
Согласно этой «логике врага и друга» антифашистский миф мужественной невинности проектировался в особенности на мужских героев. «Лучше быть вдовой героя, чем женой труса» – гласило часто цитировавшееся изречение того времени. Сердцевину этого мифа о героической невинности образовывала вышедшая в 1933 г. в Париже «Коричневая книга о поджоге рейхстага и гитлеровском терроре» , один из бестселлеров международного коммунизма и равным образом «библия антифашистского крестового похода» Arthur Koestler. Autobiographische Schriften. Bd. I: Frühe Empörung. Frankfurt am Main, 1993, S. 416. . Она нарисовала образ национал-социализма, который в момент своего триумфа не только замаскировал поражение коммунизма, но и довольно точно проиллюстрировал сущность национал-социализма: образ режима, у которого отсутствовала поддержка населения, который опирался на террор, заговор и вымогательство и которым управляли «феминизированные» гомосексуальные дегенераты, наркоманы, садисты и продажные чиновники.
Многочисленные добровольцы из разных стран, на высшей точке антифашистского движения во время Гражданской войны в Испании (1936-1939 гг.) отправившиеся в эту страну, действительно испытывали чувство, что они принадлежат не каким-либо нации или классу, партии или движению, представляют доктрину или метафизику, а защищают объединенную гуманность, все сторонники которой говорили одинаковым спартанским языком, приносили равные жертвы и вместе боролись за объединение мира. Писатель Милтон Вольф вступил в 1937 г. в так называемые «бригады имени Линкольна» (в действительности батальон им. Линкольна. – Прим. пер. ), состоявшие из 3 тыс. американских добровольцев. Позже он в третьем лице так писал о своих переживаниях в «Испанском уроке»: «В 1936 году он уехал в Испанию, потому что был антифашистом. Он думал, хотя и не был в этом вполне уверен, что фашизм захлестнет весь мир, если его не остановят в Испании. Приехав в Испанию, он поначалу не знал, что следовало делать. Он, конечно же, ничего не знал о борьбе, убийстве или смерти. Но он был добровольцем. В Испании он встретил людей, для которых антифашизм был жизнью, сном и пищей, которые неутомимо трудились ради этой цели» Milton Wolff. Spanish Lesson. – Alvah Cecil Bessie (Hrsg.) Heart of Spain. Anthology of Fiction, Non-Fiction, and Poetry. New York, 1952, S. 451-453. . Эта риторика невинности и невинность антифашистской риторики могли бы объяснить, почему антифашизм представал в глазах его ветеранов столь «чистым». В своем классическом произведении «Моя Каталония» (1938) Джордж Оруэлл утверждает, что данная иллюзия и была в действительности правильной «антифашистской позицией», распространявшейся систематически и тщательно, чтобы замаскировать подлинную природу гражданской войны в гражданской войне George Orwell. Mein Katalonien. Bericht über den Spanischen Bürgerkrieg. Zürich, 1975. .
Настоящей пощечиной для противников Гитлера оказался пакт о ненападении, подписанный 23 августа 1939 г. министрами иностранных дел В.М. Молотовым и Иоахимом фон Риббентропом. Хотя Сталин уже начал отдаляться от испанского конфликта, хотя информация о возможном сближении с Гитлером циркулировала уже с 1937 года и хотя англо-французский альянс так никогда и не стал фактом, никто не считал возможным то, что казалось невозможным. В то время как большинство коммунистов быстро капитулировали и отказались от антифашистской позиции в пользу просоветской, меньшинство интеллектуальных диссидентов – Вилли Мюнценберг, Манес Шпербер, Артур Кёстлер, Густав Реглер, Игнацио Силоне и Ханс Зааль – порвали со сталинистской системой верований, чтобы оставаться антифашистами так, как они понимали эту позицию. Принужденные делать выбор между лояльностью к коммунизму и оппозицией в отношении Гитлера, эти писатели поняли, что силы макиавеллизма», по характеристике Манеса Шпербера, объединились в тоталитарный союз Mannès Sperber. Bis man mir Scherben auf die Augen legt. Erinnerungen. Wien, 1977, S. 224 ff. . Затем на время действия пакта Гитлера-Сталина слово «фашизм» полностью исчезло из коммунистического лексикона.
Если пакт Гитлера-Сталина и разрушил надежду европейских антифашистов на скорый конец фашизма, то нападение на Советский Союз 22 июня 1941 г. отчасти укрепило ее. Тем не менее было бы ошибочно полагать, что политика Коминтерна во время войны, проведение которой было снова прекращено в мае 1943 г., вновь сумела бы возродить широкий антифашистский консенсус эры Народного фронта. Сталин выступил против идеи пропагандировать войну между национал-социализмом и Советским Союзом как принципиально «антифашистскую войну» и потребовал вместо этого создания широкого «национального фронта» всех патриотических сил, намеревавшихся бороться против немцев. «Великая Отечественная война» стала в Советском Союзе национальным символом и национальным мифом, продолжающим жить и после коллапса коммунизма.
Антифашизм после фашизма
После Второй мирровой войны антифашизм превратился в миф, связанный с созданием новых «народных республик» во всей Восточной Европе. Расширение сферы советского господства прославлялось как победа над фашизмом, ликвидация частной собственности оправдывалась в качестве «меры предосторожности» против возрождения «империализма» и «милитаризма». Во время холодной войны символами этого мнимого возрождения считались Западная Германия и США . ГДР , антифашистская и постфашистская согласно соответствующим заявлениям, основывалась на сложном «сплаве» мифов, легитимировавших сами себя, но прежде всего на утверждении о том, что КПГ возглавляла значительное движение Сопротивления национал-социализму, и именно победоносная история этого движения увенчалась в конце концов созданием «первого социалистического государства» на немецкой земле. Антифашистский миф жил прежде всего благодаря своему стереотипному преувеличению героев Сопротивления, торжественному возвеличению жертв, которые принес Советский Союз и «житиям святых», служивших основой для текстов учебников, памятников и ритуалов. Прежнего вождя КПГ Эрнста Тельмана, арестованного в 1933 г. и убитого в концентрационном лагере Бухенвальд в 1944 г., превратили в центральную фигуру в этом официальном почитании святых – ему посвящались бесчисленные стихотворения, книги и песни.
Это якобы антифашистское германское государство предоставило значительную амнистию массе бывших членов и сторонников НСДАП . Антифашистское повествование позволяло скрыть широкую поддержку НСДАП и Гитлера населением и огульно освободить его от какой бы то ни было ассоциации с только недавно побежденным национал-социалистским режимом. Коллективная память в ГДР до такой степени подвергалась манипулированию, ритуализации и цензуре, что существовала и имела право на существование только одна авторизованная версия истории антифашизма. Особенно в 50-е гг. КПГ представлялась в качестве единственной руководящей и эффективной силы антифашистского Сопротивления в Германии. В восьми больших томах официальной с точки зрения партии «Истории германского рабочего движения» Autorenkollektiv. Walter Ulbricht et al. Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. 8 Bde., hrsg. v. Institut für Marxismus-Leninismus beim ZK der SED , Berlin (Ost), 1966. не упоминались такие ключевые фигуры немецкого антифашистского движения, как впавший в немилость Вилли Мюнценберг, и само собой разумелось, что она избегала упоминания о примерно 3 тыс. эмигрантах, павших жертвами «большого террора» в СССР .
В условиях сталинизма собственная биография была чистой воды делом случая. Формулирование биографии, а потом и ее изменение с тем, чтобы она содержала «правильное» антифашистское прошлое и записывала правильные пункты на счет автора, представляло собой conditio sine qua non (непременное условие. – Лат., прим. перев .) восхождения в ряды партийной элиты. Санкционированные государством мифы антифашистского Сопротивления часто сталкивались с реальным жизненным опытом индивидов и групп, которые, как только что было описано, действительно переживали события, возведенные в ранг стилизованного воспоминания. Среди них были, например, ветераны Гражданской войны в Испании, хотя и ставшие объектами поклонения в пантеоне героев, но часто воспринимавшиеся как опасность для официального воспоминания. Их опыт знакомства с испанской военной полицией, с репрессиями со стороны анархистов и «троцкистской» ПОУМ (сокращение испанского названия POUM – Partido Obrero de Unificación Marxista, Рабочая партия марксистского объединения. – Прим. пер. ), а также знание ими того, что писатель Бодо Узе назвал «арестом там» (в Советском Союзе) питали глубокое недоверие к ним со стороны партийных кадров.
В 1953 г. в ГДР было внезапно распущено ОЛПН (Объединение лиц, преследовавшихся при нацизме), так как постоянно имели место трения между членами объединения и режимом. Некоторые члены другой группы, пользовавшейся высоким уважением – коммунистические функционеры, заключенные в концлагере Бухенвальд – как выяснилось позже, в качестве «красных капо» (лагерных полицейских) оказались вовлеченными в крайне сомнительные события. Тем не менее, опыт заключения или эмиграции в Советском Союзе привел среди членов партии не, скажем, к бо льшим сомнениям, а напротив – усилил лояльность к делу и недоверие к товарищам, которые могли бы злоупотребить этой лояльностью.
С самого начала активные «борцы против фашизма» занимали более высокую позицию в официальной иерархии памяти, чем оставшиеся в живых после холокоста или свидетели Иеговы, которых лишь не без колебаний признавали «жертвами фашизма». Коммунистов, переживших войну в западной эмиграции, ставили под наблюдение, так как – и отчасти не без основания – их приверженность идеологии вызывала сомнение. До начала 60-х гг. большинство левых интеллектуалов еврейского происхождения, в числе которых философ Эрнст Блох, литературный критик Ханс Майер или публицист Альфред Канторович, после 1945 г. обосновавшиеся в советской оккупационной зоне, а затем в ГДР , перебрались на Запад.
В 1948 г. Советский Союз начал кампанию против видных представителей еврейского народа, старт которой был дан с убийства актера Соломона Михоэлса, всемирно известного активиста Еврейского антифашистского комитета (С.М. Михоэлс был председателем ЕАК с момента его создания в 1941 г., убит он был 13 января 1949 г., после ликвидации комитета в ноябре 1948 г. и последовавших тогда же арестов ряда будущих обвиняемых и жертв. – Прим. пер.). В августе 1952 г. были втайне обвинены и казнены 15 советских евреев, в том числе пять известных писателей.
В декабре того же года в Праге были признаны виновными в шпионаже Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Чехословакии Рудольф Сланский и 13 других обвиняемых (в том числе 11 евреев). Наконец, в 1951 г. в ГДР начались приготовления к процессу против «космополитов» (антисемитский эвфемизм). Мишенью процесса был Пауль Меркер, член Центрального комитета СЕПГ , который во время Второй мировой войны жил в Мексике. Хотя после смерти Сталина процесс против Меркера и не состоялся вопреки тому, что планировалось, Меркера обвиняли как агента «империалистической интеллигенции» и «сиониста», так как он выступал за то, чтобы компенсировать евреям страдания, причиненные им немцами. Процесс создал веху в памяти о холокосте в Восточной Германии. За немногими исключениями, например, романа Юрека Беккера «Якоб-лжец» (1969 г.), тема убийства европейских евреев оставалась в ГДР табу до падения Берлинской стены в ноябре 1989 г.
Официальный антифашизм был не чем иным, как культом вокруг ностальгии, санкционированной государством, и образа истории, проникнутого попытками легитимации. Этот культ достиг высшей точки в метафорическом отношении и в отношении реальной политики сооружением в 1961 г. Берлинской стены, которую даже называли «антифашистским защитным валом». Институционализированное воспоминание об антифашизме превратило массовое убийство евреев в нечто маргинальное, так как это массовое убийство было твердой схемой, которая выходила за пределы сферы «вечной борьбы» между коммунизмом и фашизмом и угрожала поэтому дестабилизировать официальное мастерское повествование.
Усилия доброжелательно настроенных ученых и интеллектуалов после 1989 г., направленные на отделение «подлинного» антифашистского завещания или «ощущения жизни» от официальных ритуалов государственной политики воспоминания, не могли при ретроспективном взгляде отделить друг от друга то, что прежде было нераздельно связано. Осознать это, вероятно, горько приверженцам широко толкуемого антифашизма. Хотя далеко не все антифашисты были вовлечены в коммунизм с его преступлениями, антифашизм как идеология и санкционированное государством воспоминание никогда не может рассматриваться в полном отрыве от своего наследия.
Коренной перелом в войне, явившийся результатом побед Советской Армии под Сталинградом и Курском, ознаменовал также начало третьего периода антифашистской освободительной борьбы (1943 - начало 1944 г.). Как пишет один из организаторов движения Сопротивления в Турени (Западная Франция). П. Делану, отклик на сталинградскую победу Советской Армии «был огромным. Германская армия отныне не непобедима. Все более широкие слои народных масс в порабощенных странах проникаются уверенностью» в близком освобождении . Характерными особенностями этого этапа были дальнейшее расширение и интенсификация борьбы, в особенности вооруженной, формирование освободительных армий, окончательное складывание общенациональных фронтов и разработка их политико-экономических платформ.
Большим стимулом для развития Сопротивления во Франции явилась высадка англо-американских войск в Северной Африке, осуществленная в начале ноября 1942 г. Освобождение союзническими армиями Алжира и Марокко сделало «возможным создание центра руководства и организации всех французских сил с тем, чтобы вести национально-освободительную войну и способствовать поражению гитлеровской Германии» .
Грозные для фашизма события произошли в Италии, где антифашистское Сопротивление неуклонно набирало силу. В марте 1943 г. под непосредственным воздействием разгрома фашистских войск под Сталинградом, состоялось первое за два десятилетия власти фашизма массовое выступление итальянского пролетариата: всеобщая забастовка рабочих Северной Италии, организованная коммунистами. Забастовка превратилась в важную пробу сил, ясно показавшую, с одной стороны, политическую зрелость пролетариата, его готовность к борьбе, а с другой - растущую растерянность правящих кругов, неспособность фашистского режима сдерживать усилившееся возмущение масс.
Назревавшая в стране революционная ситуация побудила правое крыло антифашистского Сопротивления изменить тактику из опасения, что в противном случае руководство антифашистским восстанием окажется всецело в руках левых организаций. В июне в Милане и Риме были образованы первые комитеты национального освобождения (КНО), принявшие по инициативе коммунистов и социалистов решение о подготовке восстания. Его целью миланский КНО провозгласил разрыв с фашистской Германией, наказание виновников войны, восстановление демократических прав и свобод .
Консолидации Сопротивления в немалой степени способствовали организационное укрепление компартии и образование в августе 1943 г. Комитета по восстановлению социалистической партии. Заметную роль в Сопротивлении также стала играть образованная летом 1942 г. на базе движения «Справедливость и свобода» мелкобуржуазная Партия действия, которая выступала за революционные методы борьбы с фашизмом.
Подготовленный и осуществленный в верхах «дворцовый переворот» 25 июля 1943 г., результатом которого явилось свержение правительства Муссолини, не разрешил полностью глубокого политического кризиса, в тисках которого оказалась Италия. На другой же день в стране вспыхнули массовые антифашистские волнения. Антифашистские организации образовали в Милане Комитет антифашистской оппозиции, объединившей наряду с левыми партиями также представителей христианско-демократической партии и некоторых других консервативных организаций. Комитет потребовал от правительства немедленного выхода из войны, принятия суровых мер против фашистской верхушки, осуществления важнейших демократических преобразований. Под напором масс, чьи чаяния и надежды выражала антифашистская оппозиция, правительство было вынуждено запретить фашистскую партию. Вместе с тем оно тянуло с выполнением других требований народа, проводило политику лавирования и выжидания.
Обстановка в стране изменилась осенью 1943 г. в связи с высадкой английских и американских войск в Южной Италии. 3 сентября между командованием союзных войск и правительством Бадольо было заключено соглашение о перемирии - акт, который повлек за собой оккупацию немецко-фашистскими войсками всей Северной и Центральной Италии, включая Рим.
Инициатором организации отпора захватчикам выступила компартия, руководство которой уже 31 августа представило Комитету антифашистской оппозиции «Памятную записку о неотложной необходимости организовать национальную оборону против оккупации и угрозы нападения со стороны немцев» . Записка представляла собой важный программный документ, который лег в основу последующей деятельности ИКП по развертыванию национальной антифашистской войны итальянского народа.
9 сентября антифашистские партии образовали в Риме Комитет национального освобождения (КНО)» - орган политического руководства борьбой за изгнание оккупантов, за то, чтобы «вернуть Италии место, по праву принадлежащее ей в содружестве свободных наций» .
Образование КНО не устранило противоречий между оппозиционными фашизму течениями. Это касалось в первую очередь политических перспектив движения. Если левое крыло антифашистской оппозиции провозгласило своей целью установление строя народной демократии и в перспективе - переход к социализму, то правое не шло в своих планах дальше восстановления буржуазно-демократических порядков.
На этом этапе борьбы объединяющие моменты - заинтересованность в изгнании захватчиков и ликвидации фашизма - перевешивали разногласия. Однако для сохранения союза от левых партий, в особенности от компартии, требовалось проявить максимум политической гибкости, не оставлять поисков политических формул и тактики, приемлемых для всей антифашистской оппозиции.
С осени 1943 г. компартия приступила к организации гарибальдийских партизанских отрядов для ведения вооруженной борьбы с фашистами и для подготовки национального антифашистского восстания. Такая задача с очевидностью назрела, о чем свидетельствовали стихийные выступления масс против гитлеровской армии вторжения, в частности четырехдневное сентябрьское восстание в Неаполе. Эти выступления продемонстрировали готовность широких слоев населения, прежде всего трудящихся, с оружием в руках отстаивать независимость и свободу.
С созданием партизанских отрядов антифашистская борьба начала перерастать во всенародную войну против нацизма и фашизма. Действия отрядов, сформированных различными партиями, координировались комитетами национального освобождения во главе с КНО Северной Италии, выполнявшим функции штаба вооруженных сил движения Сопротивления:
Поражение немецко-фашистских войск в битве на Волге вызвало углубление внутриполитического кризиса также в Германии. В этих условиях важное значение приобретало уточнение политических перспектив антифашистского движения. ЦК КПГ еще в декабре 1942 г. принял обращение к немецкому народу - Манифест мира , содержавший оценку военно-политического положения Германии. Руководство компартии констатировало, что продолжение войны приведет страну к катастрофе. Единственный выход, еще остававшийся у немецкого народа, - своими силами покончить с гитлеровским режимом.
Манифест мира предлагал программу из девяти пунктов, предусматривавшую свержение фашистского режима и образование национально-демократического правительства, которое должно провести коренные демократические преобразования. «Цели и требования Манифеста представляли собой... широкую политическую платформу, на основе которой противники Гитлера из самых различных слоев населения, принадлежащие к разным политическим течениям и вероисповеданиям, могли сплотиться и договориться о совместной борьбе» .
В 1943 г. коммунистическому подполью в основном удалось преодолеть территориальную разобщенность. Было создано центральное оперативное руководство КПГ, в которое вошли представители крупнейших антифашистских организаций. В своей работе центральное руководство следовало политической линии, определенной ЦК КПГ. Укрепилось также сотрудничество в подполье между коммунистами- и социал-демократами. Коммунистические и социал-демократические группы действовали совместно на предприятиях, в том числе на военных заводах. Окрепли связи немецких антифашистов с иностранными рабочими. Все это говорило о развитии процесса объединения подлинно национальных патриотических сил.
В том же году в Германии оформилась буржуазная оппозиция, что также было очевидным проявлением нараставшего внутриполитического кризиса. Она стремилась вывести страну из войны «наименьшей ценой», сохранив нетронутыми основы господства монополистического капитала. При этом фактически обходился молчанием вопрос о гарантиях против возрождения фашизма.
Сознавая ограниченность буржуазного антигитлеровского движения, компартия, однако, искала с ним связи, чтобы сделать базу борьбы с нацистским режимом возможно более широкой, отражавшей интересы самых различных слоев населения, в том числе и части буржуазии. Шаги, предпринятые коммунистическим подпольем в этом направлении, не встретили отклика со стороны правого крыла буржуазной оппозиции. Однако на левом ее крыле имелась группа (полковник Штауфенберг и др.), стоявшая за сотрудничество с коммунистами.
Таким образом, к исходу третьего периода войны в Германии созрели условия для перехода к более координированной и активной борьбе с фашизмом.
Большой вклад в антигитлеровское Сопротивление внесло движение «Свободная Германия», зародившееся среди немецких военнопленных на территории СССР. Возникшее по инициативе КПГ, движение вобрало в себя оппозиционные гитлеровскому режиму элементы, принадлежавшие к различным классам и слоям населения. Массовый характер движение «Свободная Германия», преследовавшее антифашистские и антивоенные цели, начало приобретать под влиянием тяжелых поражений, понесенных гитлеровской Германией под Сталинградом и Курском. Летом 1943 г. на конференции представителей военнопленных и немецких общественных деятелей-антифашистов был избран руководящий орган движения - Национальный комитет «Свободная Германия» (НКСГ). Первым его политическим актом был выпуск манифеста к германской армии и германскому народу. Движение «Свободная Германия», подчеркивалось в документе, ставит своей целью сплочение всех немецких антифашистов независимо от их партийной принадлежности для борьбы за прекращение войны, освобождение немецкого народа и Европы от гитлеровского ига, создание подлинно демократической Германии. НКСГ развернул большую агитационно-пропагандистскую работу по вовлечению немецких военнопленных в движение против войны и фашизма. Он также внес существенный вклад в антифашистскую пропаганду, обращенную к германской армии. На ряде участков фронта активно действовали боевые группы немецких антифашистов - уполномоченных комитета «Свободная Германия».
Движение «Свободная Германия» сыграло заметную роль не только в сплочении антифашистских и патриотических сил за пределами Германии, но и в активизации борьбы против гитлеровского режима внутри страны .
Значительно продвинулось по пути сплочения сил и согласованности их действий антифашистское движение Сопротивления в оккупированных странах Западной Европы.
Во Франции в мае 1943 г. начал свою деятельность Национальный совет Сопротивления (НСС), объединивший как левые организации (Национальный фронт, восстановленную в том же году Всеобщую конфедерацию труда, коммунистическую и социалистическую партии), так и основные буржуазные организации, связанные с комитетом «Сражающаяся Франция» .
Национальный совет Сопротивления, полномочия которого распространялись на всю страну, провел большую работу по обеспечению единства вооруженных формирований различных антифашистских организаций. Эта задача в основном была решена с созданием в феврале 1944 г. Внутренних сил Сопротивления (ФФИ). В их состав вошли в качестве самостоятельной единицы и французские франтиреры и партизаны. Во главе ФФИ, численность которых достигала 500 тыс. человек, стояла подчиненная НСС Комиссия военных действий (КОМАК), председателем которой был коммунист Пьер Вийон.
Образование внутренней армии позволило значительно расширить область действий против оккупантов и вишистской жандармерии, очистить от них отдельные пункты и даже районы.
15 марта 1944 г. Национальный совет Сопротивления принял развернутую программу, в основу которой лег проект, разработанный Национальным фронтом. Рассматривая освобождение Франции как первейшую задачу, необходимое условие последующих демократических преобразований, программа вместе с тем выдвигала далеко идущие социально-политические требования: национализацию банков, основных отраслей промышленности и транспорта; глубокую демократизацию всей жизни страны; осуществление крупных социальных реформ в пользу трудящихся. В числе важнейших из них были право на труд и отдых, твердый минимум заработной платы, гарантирующий достойное человека существование, широкая система социального обеспечения. Специальным пунктом программы предлагалось оказать помощь трудовому крестьянству (установление справедливых цен на сельскохозяйственную продукцию), распространить на сельскохозяйственных рабочих льготы по системе социального обеспечения (оплачиваемые отпуска, пенсии). Много внимания уделялось в программе наказанию военных преступников и пособников немецко-фашистских оккупантов (конфискация их имущества, прибылей и др.).
«Таким образом, - подытоживалось в документе, - будет основана новая республика, которая сметет гнусный реакционный режим, установленный Виши, и придаст эффективность демократическим и народным институтам... Единство действий представителей Сопротивления в интересах Родины должно в настоящем и будущем служить стимулом для всех французов...»
Иными словами, НСС своей программой стремился закрепить и развить завоевания антифашистского движения Сопротивления, сделать ее выполнение гарантией против рецидива фашизма, исходной позицией не только для восстановления, но и для углубления демократии, ее фактического перерастания в народную демократию.
Во вражеском тылу активно действовало партийное подполье. С первых дней войны под его руководством создавались боевые антифашистские комсомольско-молодежные подпольные организации и группы в Барановичах, Орше, Гродно, Гомеле, Бобруйске, Бресте, Могилеве, Мозыре и многих других населенных пунктах. Некоторые организации удалось сформировать заблаговременно, другие - после захвата территории войсками вермахта.
В конце июня 1941 г. в Минске были созданы первые подпольные организации, которыми руководил Минский подпольный городской комитет КП(б)Б под руководством мужественного патриота И. Ковале- ва. Антифашистское подполье объединило более 9 тыс. жителей города тридцати национальностей, а также представителей девяти европейских стран. За годы оккупации подпольщики вывели в партизанские отряды более 10 тыс. семей минчан, в том числе около тысячи семей смертников из минского гетто.
30 июня 1941 г. Центральный Комитет КП(б)Б принял директиву № 1 «О переходе на подпольную работу партийных организаций районов, занятых врагом». В ней определялись задачи подполья, формы построения и связи, подчеркивалась необходимость соблюдения строжайшей конспирации.
Наиболее активно действовали подпольщики Минска. Они устраивали взрывы, поджоги и другие диверсии на коммуникациях врага, выводили из окружения раненых бойцов и командиров Красной Армии, оказывали им помощь, распространяли листовки.
Летом - осенью 1941 г. начали действовать подпольные антифашистские группы в Гродно под руководством Н. Волкова, К. Василю-ка, Н. Богатырева, В. Розанова. Участники групп помогали бойцам и командирам Красной Армии, которые оказались в фашистском плену, записывали и распространяли сводки Совинформбюро.
Во время боев под Москвой в декабре 1941 г. диверсии на Минском железнодорожном узле снизили пропускную способность его магистрали почти в 20 раз. В Гомеле подпольщики взорвали ресторан с находившимися там немецкими офицерами. В Оршанском железнодорожном депо активно действовала группа К. Заслонова. С ее помощью было выведено из строя несколько десятков паровозов, неоднократно парализовывалась работа станции.
Подпольная борьба была трудной и вместе с тем ответственной задачей. Трудной - в силу новизны, отсутствия кадров, владеющих опытом нелегальной деятельности; ответственной - так как партийному подполью предстояло стать непосредственным организатором и руководителем народной борьбы в тылу врага.
Подпольщики уделяли большое внимание агитационно-пропагандистской работе среди населения в тылу врага. В январе 1942 г. в Минске было налажено издание периодического листка «Вестник Родины», газеты «Патриот Родины», листовок. К концу года в Беларуси издавалось около 20 подпольных газет. В мае 1942 г. выпускалась газета «Звязда» (органа Минского городского подпольного комитета КП(б)Б). Редактировал ее В. Омельянюк (погиб 26 мая 1942 г.). Массовым тиражом в Беларусь доставлялись газета «Савецкая Беларусь», агитплакат «Раздавим фашистскую гадину!», фронтовая газета «За Савецкую Беларусь». С 1 января 1942 г. начинает работать радиостанция «Советская Белоруссия». 18 января 1942 г. в Москве был проведен антифашистский митинг белорусского народа, который транслировался по радио. На нем выступили писатели М. Танк, К. Чорный, секретарь ЦК комсомола С. Притыцкий и др.
На бойцов подполья возлагались большие задачи: разведка, распространение листовок, газет и прокламаций, ознакомление населения с призывами партии и правительства СССР, диверсионные акты на промышленных предприятиях и транспорте, организация сабота-жей, всемерная помощь партизанскому движению.
Работа подпольщиков была сопряжена с чрезвычайными опасностями, так как в населенных пунктах располагались вражеские гарнизоны, штабы, разведывательные и контрразведывательные органы. Каждый неверный шаг мог привести, а подчас и приводил к гибели подпольщика и даже к раскрытию всей организации. Поэтому приходилось действовать, соблюдая строжайшую конспирацию, в одиночку или небольшими группами, каждая из которых специализировалась на каком-то одном деле: либо печатании и распространении прокламаций, либо разведке, либо террористических акциях и диверсиях.
Самой тяжелой для подпольщиков оказалась первая военная зима и весна 1942 г. Отсутствие опыта, пренебрежение к конспирации привели к провалу многих подпольных организаций. Серьезные нарушения в нелегальной работе допускали члены подпольной организации «Военный совет партизанского движения», которые работали в тесном контакте с Минским городским комитетом партии. Вопреки всем правилам конспирации ее руководящее ядро издавало письменные распоряжения, устанавливало дежурства в штабе, а значит, большинство членов организации знали друг друга. Все это и дало возможность проникшему в ее ряды вражескому агенту выявить многих подпольщиков. В результате минскому подполью был нанесен огромный урон: в марте - апреле 1942 г. германские спецслужбы арестовали свыше 400 человек, разгромили типографию, многие конспиративные квартиры. Невосполнимыми были потери в руководстве подпольем. Немцы схватили членов городского комитета партии С. Зайца и И. Казинца, секретаря Г. Семенова. Вплоть до начала мая нацисты подвергали арестованных изощренным пыткам. Вскоре жители Минска увидели страшную картину: на деревьях и телеграфных столбах были повешены 28 руководящих работников подполья. 251 подпольщик был расстрелян. Крупные провалы отмечались и в других местах.
Нередко подпольщики по заданию подпольных партийных организаций или партизанского командования устраивались на работу в военные и административные учреждения противника, демонстрировали показную лояльность «новому порядку». Это позволяло им выведывать секреты военного характера, выявлять изменников Родины, провокаторов и шпионов, предупреждать население о готовящихся облавах, а партизан - о карательных акциях. Самым ужасным для подпольщиков был даже не постоянный риск, а сознание того, что все вокруг считают их предателями. Но ради победы над врагом патриоты шли на такой шаг.
Первые серьезные испытания не сломили подпольщиков. Они все более приспосабливались к чрезвычайно опасным условиям, действуя как в одиночку, так и небольшими группами. Согласно правилам конспирации, их членам уже не сообщались пароли и явки других групп. Подпольщики стали получать задания по цепочке через руководителя, связанного с уполномоченным из центра. Отрабатывалось функциональное распределение обязанностей внутри организаций. Все это повышало боевые возможности подполья и его устойчивость.
Важным субъектом на российском и мировом политическом поле сегодня являются антифашисты. Зарождение и активное развитие антифашистского движения в условиях капиталистического общества и свойственного ему роста ксенофобии, национализма, перерастающих в откровенный нацизм и фашизм – закономерное явление.
Россия со своими крепкими антифашистскими традициями, уходящими корнями в победу над фашизмом в 1940-е годы, не является исключением. Российские антифашисты заявляют о себе всё громче и громче.
С просьбой рассказать о современном антифашистском движении, его особенностях, целях и перспективах редакция сайта «Коммунисты Столицы» обратилась к активисту партии РОТ ФРОНТ, антифашисту Сергея Мирошниченко.
Комстол: Какова, в двух словах, идеология современных антифашистов?
С. Мирошниченко: На мой взгляд, нельзя выделить какую-либо единую идеологию антифа, кроме антифашизма. Среди антифа в России, как и в мире, есть люди с разнообразными политическими взглядами. Есть коммунисты, социалисты, анархисты, либералы и даже аполитичные люди.
Комстол: Что представляет собой культура антифа?
С. Мирошниченко: Она весьма разнообразна. Если говорить о субкультурах, то присутствуют в этой среде скинхеды, панки, крастеры, рэперы и еще куча других молодежных субкультур. Единым же для этих людей остается антифашистская идея.
Комстол: Какие организации позиционируют себя как антифашистские? Какова численность антифашистского движения?
С. Мирошниченко: В основном антифашистское движение в России представлено автономными группами, но есть и организации позиционирующие себя как антифашисткие: Молодёжное правозащитное движение, Сеть против расизма и нетерпимости, Международное общество «Мемориал». Молодежное правозащитное движение является международным. Я с ними крайне мало знаком и, если честно, с трудом смогу сказать, чем они занимаются. Про аффинити-группы мне говорить проще. Занимаются они всем: от работы в интернете и рисования граффити до акций прямого действия. В общем, у кого на что сил и фантазии хватает, тот тем и занимается.
Численность антифашистского движения оценить очень сложно, потому что это не политическая партия и не общественное движение. Мое мнение, что в Москве это несколько тысяч человек. Раньше было гораздо меньше, но сейчас этот показатель растет.
Комстол: Откуда зародилось антифашистское движение?
С. Мирошниченко: АФА является приемниками антифашистов времен 2 мировой войны. Даже символ движения, черный и красный флаги взяты от движения Антифашистское Действие (составная часть Рот Фронта в Германии).
Комстол: Как антифашисты относятся к коммунистам?
С. Мирошниченко: В целом антифашисты положительно относятся к коммунистам. Однако, как я уже говорил, у антифашистов разные политические взгляды. Левая часть движения, анархисты и социалисты, положительно относятся к коммунистам. Либеральная же часть считает коммунистов теми же фашистами. Связано это с их антисталинскими настроениями.
Комстол: Существуют ли какие-то сайты, газеты антифашистов?
С. Мирошниченко:
Да, существуют. Есть такие сайты как http://www.antifa.fm/ и еще множество других. Широко АФА представлены в социальных сетях. Так же многие анархические сайты освящают их тему. Выпускается уйма самиздатовских журналов и газет. Всего тут, пожалуй, и не перечислить.
В целом, нам, коммунистам, необходимо ближе работать с этой молодежью. Ведь, по сути, там представлены люди уже с готовыми политическими взглядами. Необходимо лишь помочь им, направить их в нужное русло, объяснить, что мелкими автономными группами такую проблему, как рост национализма и ксенофобии не решить. Необходима политическая организация, чтобы вести борьбу в политической сфере, а не только на улицах. Такой организацией вполне может быть РОТ ФРОНТ. Кстати, в Автономном Действии куча активистов вступивших к ним через АФА.
Пользуясь случаем, напомню, что 18 мая в Москве пройдет концерт группы Nucleo Terco. Это группа испанских коммунистов, играют oi!, участники RASH-Мадрид. В России они впервые. Поддерживать их будут такие команды как Klowns (Киров), Двадцатые (Киров) и Красная Контора (Москва). За информацией о концерте следите в группе в Вконтакте: https://vk.com/nucleo_terco
15 комментариев
Астра 06.05.2013 20:46
Интересно, каким образом скинхеды оказались в антифашистах?
Олег 06.05.2013 21:30
Астра, скинхэды это субкультура. Среди них часто встречаются националисты, поэтому мы привыкли причислять их у нацистам и фашистами. Однако среди них встречаются разные идеологии, в т.ч. и левые. Пример — красные скинхэды.
Злобный "ЫчЪ 07.05.2013 02:04
Самым лучшим образом скины оказались антифашистами) Курите историю субкультуры)
кот Леопольд 07.05.2013 16:26
АНТИФАШИЗМ сегодня — это коварный, лицемерный ход МАХРОВОГО НАЦИОНАЛИЗМА СИОНИСТОВ, т.е. МИРОВОЙ ФИНАНСОВОЙ ЕВРЕЙСКОЙ ОЛИГАРХИИ! Ее дела плохи — весь Мир поднимается против этого СПРУТА. И она видит свое спасение в стравливании всех народов между собой на почве национализма. Эта мировая секта богатейших выродков рода человеческого с не-запамятных времен, оседлавшая ДЕНЕЖНОЕ ХОЗЯЙСТВО всех народов нашей планеты, видя его приближающийся ИСТОРИЧЕСКИЙ крах, пускается во все
тяжкие в своей БЕСПЛОДНОЙ, на этот раз, попытке ВНОВЬ обмануть весь Мир!!! ДОВОЛЬНО стесняться своего ПРВЕДНОГО гнева и скрывать ЕГО в угоду че-ловеконенавистнической СЕКТЫ!
Алеся Ясногорцева 07.05.2013 22:07
Коту Леопольду. Ну вот и Вы попались на удочку сионистов. Это они сводят весь фашизм к антисемитизму, чтобы удобнее было тем, кто против сионистов, лепить ярлык антисемитов. На самом деле, евреи нигде с 45 года не подвергались никакой дискриминации. Даже в таких фашистских государствах, как ЮАР и Чили.
Фашизм — это либерализм, доведённый до крайности. Либералы считают, что «неполноценные» люди должны вымирать — фашисты считают, что их надо уничтожать. У либералов неполноценные — те, кто не умеет воровать и жить на наворованные деньги — у фашистов в разных условиях по-разному. Очень часто фашисты объявляют неполноценными представителей какой-либо нации (не обязательно еврейской!), иногда — последователей какого-либо вероучения.
А русские фашисты из РНЕ — скорее всего, наймиты Запада. Их деятельность направлена на то, чтобы дискредитировать Россию в глазах народов бывших колоний. Чтобы не скоро Россия стала их лидером, когда к власти в стране придут коммунисты.
кот Леопольд 07.05.2013 23:33
АНТИСЕМИТИЗМ=ФАШИЗМ=НЕОФАШИЗМ=АНТИФАШИЗМ И ПРОЧЕЕ — ЭТО ТЕРМИНЫ НАМЕРЕННО ВБРАСЫВАЕЬЫЕ И КУЛЬТИВИРУЕМЫЕ СИОНИЗМОМ в сообщества ЛОХОВ и ГОЕВ, как они всех нас НЕЕВРЕЕВ величают!
кот Леопольд 08.05.2013 06:00
СИОНИЗМ — самый ЯРЫЙ приверженец и хранитель КАПИТАЛА. ОН — есть ПЛОТЬ и КРОВЬ КАПИТАЛА и борьба с КАПИТАЛОМ неизбежно есть борьба с СИОНИЗМОМ! РУССКИЕ! Не будте наивными детьми. НЕ ПРЯЧТЕ свои головы при виде опасности в песок. НЕ К ЛИЦУ!
Валерий 08.05.2013 12:56
«Разделяй и властвуй»-вот лозунг желающих заправлять миром.
Астра 09.05.2013 20:03
Насколько я знаю, обычай брить головы у скинхедов произошёл от желания скрыть настоящий цвет своих волос. Их идеология основана на расизме. А одним из признаков расы (для них) является цвет волос. Они считают, будто белокурые волосы – признак высшей расы. А так как такие волосы у русских встречаются не часто, они взяли такое правило – брить головы налысо.
Может быть, потом это и стало молодёжной субкультурой, вроде хиппи или металлистов. Но изначально это было политическим течением определённого толка.
Злобный "ЫчЪ 12.05.2013 12:01
Астра, открою вам тайну. Обычай брить головы у скинов появился в связи с дешевизной и простотой данной стрижки. Ведь в 60-х годах 20 века в Англии у рабочей молодежи не особо было много денег на модные стрижки. По поводу расизма скинов. НАСТОЯЩИЕ СКИНХЭДЫ НЕ РАСИСТЫ, Курим историю движа хотя бы тут http://tr.rkrp-rpk.ru/get.php?4381 Кратко и содержательно.
Александр 12.05.2013 13:18
Как стало известно (мне) в Германии преследуют неонацистов за то, что они против НАТО, против засилия жидомасонских США, их марионетки Мерхель и за партнёрство с сильной Россией (не путинской, разумеется). Не так всё просто. Антифашисты могут быть марионетками в руках реальных нацистов-сионистов. Котяра прав!
