Михаил Сергеевич Горбачев родился в 1931 году. Трудиться начал с 13 лет (1944г.), периодически работал в колхозе, с 15 лет - помощник комбайнера машинно-тракторной станции. В 1950 году окончил школу и поступил на юридический факультет Московского государственного университета (МГУ) им М.В.Ломоносова. Был членом комитета ВЛКСМ факультета. В 1952 году вступил в КПСС.
Вскоре стал секретарем комсомольской организации факультета и членом парткома МГУ. По окончании университета в 1955 г. работал в Ставропольском крае по специальности, затем - в 1955-1956 гг. - заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации крайкома ВЛКСМ, первым секретарем Ставропольского горкома ВЛКСМ (1956-58 гг.), вторым (1958-60 гг.), первым секретарем крайкома ВЛКСМ (1960-62 г.)
В ноябре 1961 года был делегатом XXII съезда КПСС, участники которого вместе с проектами партийных документов получили только что отпечатанный номер "Нового мира" с повестью А.И.Солженицына "Один день Ивана Денисовича", и на котором Никита Хрущев впервые публично (а не на закрытом заседании, как в 1956 году) рассказал о преступлениях Сталина и его окружения. С марта 1962 г. - парторг крайкома КПСС Ставропольского территориально-производственного колхозно-совхозного управления; С декабря 1962 г. по декабрь 1964 г. - заведующий отделом партийных органов Ставропольского сельского крайкома КПСС. С декабря 1964 г. по сентябрь 1966 г. - заведующим отделом партийных органов Ставропольского краевого комитета КПСС.
С сентября 1966 г. - первый секретарь Ставропольского горкома партии. С августа 1968 г. - второй, а с апреля 1970 г. - первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС. В 1970 году избран членом Верховного Совета (ВС) СССР. До 1974 года входил в комиссию по охране природы одной из палат ВС СССР. Член ЦК КПСС (1971-1991 гг.) Стал членом ЦК на XXIV съезде КПСС. Председатель Комиссии по делам молодежи Совета Союза Верховного Совета СССР (1974-1979 гг.) С ноября 1978 г. - секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству, тогда же переехал на постоянное жительство в Москву. До него пост секретаря ЦК по аграрным вопросам с 1964 г. занимал Федор Кулаков, который до этого был предшественником Горбачева на посту первого секретаря Ставропольского крайкома. Председатель Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР (1979-1984 гг.)
С 1979 по 1980 гг. - кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. По словам самого Горбачева, в день ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. он находился на отдыхе в Пицунде вместе с Эдуардом Шеварднадзе "и никто не звонил нам туда по этому поводу". Что касается пленума ЦК, одобрившего решение Политбюро о вторжении в Афганистан, Горбачев впоследствии не отрицал, что голосовал вместе со всеми "за". С октября 1980 г. по август 1991 г. - член Политбюро ЦК КПСС. По оценкам экспертного центра "Панорама", Горбачев был одним из соратников Андропова, ставшего в 1982 году после смерти Брежнева Генеральным секретарем ЦК КПСС. В Политбюро в это время начала постепенно формироваться группа реформаторски настроенных политиков, в которую входил и Горбачев. По утверждению некоторых сотрудников аппарата ЦК, Андропов предлагал, чтобы в его отсутствие на заседаниях Политбюро председательствовал Горбачев.
После смерти Андропова Горбачев был предполагаемым соперником Константина Черненко в борьбе за пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Во время кратковременного правления Черненко неофициально являлся вторым лицом в партии и занимал пост секретаря ЦК КПСС по идеологии.
В 1984-1985 годах занимал должность Председателя комиссии по иностранным делам Совета Союза ВС СССР (этот пост при Леониде Брежневе занимал Михаил Суслов, а при Юрие Андропове - Константин Черненко).
В декабре 1984 года на совещании в ЦК КПСС выступил с докладом "Живое творчество народа", в котором говорил о необходимости преодоления догматических представлений о производственных отношения при социализме, развития самоуправления в экономике, поддержки новаторских инициатив, расширения гласности и "социалистической демократии". Доклад был опубликован лишь через полгода и содержал основные тезисы, на основе которых позже возникла программа "перестройки". После смерти Черненко 11 марта 1985 года на внеочередном Пленуме ЦК Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. По поручению Политбюро его кандидатуру предложил Андрей Громыко. В первые же месяцы работы в этой должности начал кадровые перестановки в партийном руководстве, отправляя на пенсию наиболее консервативных "брежневцев". Новые назначения получили: Николай Рыжков - Председатель Совета Министров, Егор Лигачев - секретарь ЦК по идеологии, Борис Ельцин - секретарь ЦК по вопросам строительства, а затем - первый секретарь Московского горкома, Эдуард Шеварднадзе - министр иностранных дел. Занимая пост генерального секретаря ЦК КПСС, Горбачев был председателем Совета обороны СССР, Верховным Главнокомандующим Вооруженных Сил СССР. Член Президиума Верховного Совета СССР (1985-1988 гг.) В мае 1985 года, выступая в Ленинграде, Горбачев впервые открыто заявил о снижении темпов экономического роста, отставании отечественного машиностроения, необходимости повышения жизненного уровня людей. Речь Горбачева была напечатана в газетах в сокращенном до неузнаваемости виде, а показана по телевидению лишь через 4 дня. В июне того же года на экономическом совещании в ЦК КПСС выдвинул лозунг ускорения научно- технического прогресса. Слово "ускорение" в 1985 - 1986 годах стало основным термином для обозначения начавшихся перемен в экономике и политике. В то же время некоторые новшества в политике были рассчитаны на привлечение симпатий сторонников "жесткой линии". В мае 1985 года были приняты постановление ЦК и ряд решений правительства и Президиума ВС, положившие начало антиалкогольной кампании, приведшей, среди прочего, к процветанию самогоноварения и способствовавшей дестабилизации финансовой системы страны. В 1985-1988 годах Горбачев произвел радикальные изменения во внешнеполитическом курсе СССР. На XXVII съезде КПСС (февраль - март 1986 года) он обнародовал советскую программу построения безъядерного мира к 2000 году. В том же году во время визита в Индию подписал Делийскую декларацию о принципах ненасильственного и свободного от ядерного оружия мира. По данным экспертного центра "Панорама" , в мае 1985 года на праздновании 40-летия победы над фашизмом Горбачев впервые за 20 лет упомянул в положительном контексте имя Иосифа Сталина, что вызвало бурные овации присутствовавших. На первой (закрытой) встрече с творческой интеллигенцией сказал, что сейчас не время возобновлять антисталинскую кампанию: "Мы же народ лбами столкнем!"
С ноября 1985 по декабрь 1988 года состоялось 5 встреч Горбачева с президентом США Рональдом Рейганом, в ходе которых были выработаны соглашения по сокращению некоторых видов ядерных и обычных вооружений. На XXVII съезде КПСС (февраль - март 1986 года) выступил с докладом, в котором высказался за экономическое обновление страны, повышение самостоятельности предприятий, сокращение госзаказа, демократические преобразования в обществе, повышение политической активности народа.
С июня 1986 года эта политика получила название "перестройки". Секретарем ЦК КПСС сразу после съезда был избран Александр Яковлев. Возглавляемый Яковлевым отдел печати ЦК за 1986 год сменил многих руководителей журналов и газет, назначив главными редакторами сторонников последовательной "десталинизации" страны. Ослабление цензуры в печати получило название политики "гласности" и увенчалось к 1990 году принятием Закона о печати, в котором упразднялась государственная цензура. В декабре 1986 года Горбачев вернул из политической ссылки академика Андрея Сахарова и допустил его к участию в международных антивоенных совещаниях в Москве. На пленуме ЦК КПСС в январе 1987 года впервые заявил, что советская система нуждается в демократизации и объявил о разработке нового избирательного законодательства. На юбилейном пленуме ЦК КПСС в октябре 1987 года выступил с докладом, в котором впервые откровенно было сказано о "преступной роли сталинизма". Началась реабилитация многих репрессированных членов коммунистической партии. На этом же пленуме Горбачев впервые столкнулся с открытой критикой ЦК со стороны Бориса Ельцина, требовавшего активизации "перестройки". По предложению Генерального секретаря Пленум принял резолюцию о признании выступления Ельцина "политически ошибочным". В июне 1988 года состоялась ХIХ партконференция, созванная для закрепления политического курса Горбачева. Впервые за последние 60 лет на официальном форуме развернулась острая дискуссия по политическим вопросам. Главным итогом конференции было начало политической реформы Советов и подготовка выборов народных депутатов на альтернативной основе, а также резолюция "О гласности", способствовавшая продвижению по пути к свободе слова. На конференции было принято решение о совмещении постов председателей Советов с соответствующими партийными постами. Это решение подверглось наиболее резкому осуждению со стороны радикально- реформаторского крыла партии как недемократическое, противоречащее принципу "разделения" властей на партийную и государственную.
Фактически, оно однако лежало в русле нового курса на плавное перемещение власти от партийных к государственным структурам.
В этот период Горбачев неоднократно подчеркивал свою приверженность идеалам социализма, "заветам Ленина". В октябре 1988 года Горбачев осуществил серьезные перестановки в партийном и государственном руководстве. Секретариат ЦК в качестве коллегиального органа фактически прекратил существование. Егор Лигачев был отстранен от руководства идеологией и внешней политикой в Политбюро. Секретарем ЦК по международным делам стал Александр Яковлев. Сам Горбачев был избран вместо Громыко Председателем Президиума Верховного Совета СССР.
С октября 1988 г. - председатель Президиума Верховного Совета СССР. Народный депутат СССР от КПСС с марта 1989 г. по март 1990 г. С мая 1989 г. по март 1990 г. - председатель Верховного Совета СССР. В конце 1989 года во время встречи с новым президентом США Джорджем Бушем на острове Мальта Горбачев впервые заявил, что СССР готов не рассматривать США как своего военного противника. 25 декабря 1991 года М. С. Горбачев выступил против расчленения страны и сложил с себя полномочия главы государства. С января 1992 по настоящее время - Президент Международного Фонда социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонд). Одновременно с марта 1993 года - Президент Международного Зеленого Креста. Выдающийся государственный и политический деятель, М. С. Горбачев положил начало перестройке, реформированию советского общества и оздоровлению международной обстановки. В знак признания его ведущей роли в мирном процессе, который сегодня характеризует важную составную часть жизни международного сообщества, 15 октября 1990 г. он был удостоен Нобелевской премии мира.
По мнению экспертов центра "Панорама", в настоящее время Горбачев признает утопичность коммунистической идеи и осуждает тоталитарный режим, существовавший в СССР. Выступает за развитие частной собственности, рыночной экономики, демократические преобразования, недопущение политического насилия.
10.03.2015 13:20
11 марта 2015 г. исполняется 30 лет с момента избрания М.С.Горбачева Генеральным секретарём ЦК КПСС.
Как известно, приход к власти нового лидера был встречен с воодушевлением, но уже через 6 лет принятое им к управлению государство лежало в руинах, а общество было поражено апатией, межнациональными конфликтами, сектами и гипнотическими экспериментами Кашпировского, а также другими проявлениями социального разложения.
В этой связи всегда невольно возвращаешься к одному и тому же вопросу: а был ли возможен другой вариант развития событий в марте 1985 г.? А была ли перестройка столь объективно предрешенной - была бы она в любом случае, даже если бы не было М.С.Горбачёва?
На протяжении 30 лет пропаганда, организованная в своё время в период властвования Горбачёва, пытается убедить всех, что в 1985 г. СССР находился на грани экономического краха и социальной разобщённости, неверия народа своему правительству. Вот и в настоящее время Михаил Сергеевич повторяет давно заученные слова: «Перемены стучались в окна и двери. Надо было решаться на них, как ни рискованно это было и даже опасно. Но сами по себе перемены начаться не могли. Они стали возможны потому, что в СССР пришло к руководству новое поколение политиков, способных на современное мышление и готовых взять на себя ответственность…»
Однако стоило ли в угоду «переменам» приносить в жертву государство и социальное согласие - вот главный вопрос, который хочется задать господину Горбачёву.
Объявленная им перестройка изначально не имела чётко очерченных границ, они всегда были размыты, приблизительны, многословны. И это понятно, ведь главной целью была перестройка социализма в капитализм , а заявить об этом изначально было политически рискованно.
Приход Горбачёва к власти и по сей день вызывает много толков и домыслов. И это неслучайно. В истории трудно найти пример, когда в мирное время за 3 года уходят из жизни подряд 3 (!) руководителя государства.
Тезисы о том, что, дескать, Л.И.Брежнев, Ю.В.Андропов и К.У.Черненко уже были «в возрасте» - смешны. Хотелось бы напомнить, что этот «возраст» на момент смерти составлял: для Брежнева - 75 лет, для Андропова - 69 лет, а для Черненко - 73 года. Много это? Не думаю, особенно, если учесть, что Президент США Рональд Рейган был ровесником Черненко (р. в 1911 г.) и умер только в 2004 г., причем в США его «больным стариком» никто не считал. Продолжая список, можно привести ещё интересные сравнения: супруга Л.И.Брежнева - Виктория Петровна Брежнева (р. в 1907 г.) - умерла только в 1995 г., а супруга К.У.Черненко - Анна Дмитриевна Черненко (р. в 1913 г.) - умерла лишь в 2010 (!) году.
Нельзя не вспомнить и ныне здравствующих партийных и государственных деятелей времён перестройки, которым давно уже «далеко за»: М.С.Горбачеву - 84 года, А.И.Лукьянову - 85 лет, Н.И.Рыжкову - 86 лет, Долгих В.И. - 91 год, Е.К.Лигачёву и вовсе - 95 лет.
Так почему же жёны генсеков и их политические «наследники» пережили их на 15 - 20 лет, а сами руководители государства и партии, имея первоклассное медицинское обслуживание, выглядели так, будто им не 70, а 120 лет?
Разумеется, этот вопрос надо адресовать кремлёвским врачам и, в первую очередь, господину Е.И.Чазову.
В.А.Казначеев, соратник Горбачева по работе на руководящих постах в Ставрополе, приводит интересную информацию: «Я уже рассказывал о том, что академик Чазов, приезжая на Ставрополье, делился с Горбачёвым многим, в частности, регулярно информировал об образе жизни кремлевских обитателей. Со стороны это казалось дружбой. Но так только казалось.
Будучи в курсе состояния здоровья всех руководителей Кремля, академик намекнул Горбачёву, что смерть уносит лидеров одного за другим, как только у них обостряются отношения с США. Причем заболевают они и умирают как-то странно, нелепо. Так, Брежнев, человек, обладавший незаурядной энергией, вдруг захворал астеническим синдромом. Его замедленная реакция, затруднённая речь вызывали насмешки, служили материалом для эстрадных артистов.
У Черненко с невероятной быстротой развивается флегмона. Также неожиданно наступило обострение болезни у Андропова. Военачальники России (имеется в виду СССР. - Д.Л.) и Чехословакии Устинов и Дзура после маневров заболели одной и той же болезнью, приведшей их к смерти. Если о смертях генсеков можно спорить, были ли они случайными, то уход из жизни Устинова и Дзура - явное доказательство того, что против них была совершена целенаправленная акция» .
Таким образом, трудно было не заметить слишком уж очевидную подозрительность смертей 3 генсеков подряд. Неслучайно, и в настоящее время все противники США заболевают «странно», «нелепо» и одинаково. Достаточно вспомнить внезапно возникшие онкологические заболевания у Президента Венесуэлы Уго Чависа, Президента Бразилии Дилмы Руссефф и Президента Аргентины Кристины Фернандес де Киршнер. И, по всей видимости, американская методика была «обкатана» на советских лидерах.
Впрочем, думается, что слова Чазова о здоровье партийных и государственных лидеров не сильно расстроили М.С.Горбачёва. Как, впрочем, не расстроили они и его жену, Р.М.Горбачёву, которая не упускала ни одного дня, чтобы не осведомиться у охраны: «какая информация из Москвы?» .
В декабре 1984 г. умер Д.Ф.Устинов. Надо сказать, что умер он очень удачно, в самый подходящий момент, поскольку Устинов был тем человеком, который определял кандидатуру будущего генсека. Так было с выдвижением кандидатуры Андропова, так было с выдвижением кандидатуры Черненко. Теперь Устинова не стало.
Всего через 3 месяца не стало и К.У.Черненко. Удивительно, но 2 раза, заявляя о своём намерении оставить пост Генерального секретаря ЦК КПСС , Черненко получал от Политбюро и его отдельных членов категорические возражения и советы «просто немного подлечиться». Почему же так было? Думается, потому, что в Политбюро были люди опытные, которые понимали, что с поста никто просто так не уходит. Если Черненко уйдет, то он обязательно назовет имя преемника, а членам Политбюро хотелось нового генсека избрать самим, а, следовательно, для этого надо дождаться смерти прежнего.
И эта смерть наступила 10 марта 1985 г. И эта смерть наступила также очень удачно и очень вовремя, поскольку в Москве из 10 членов Политбюро отсутствовало 4, причём, как считается, противников Горбачева: Воротников - был в Югославии, Кунаев - был в Алма-ате, Романов - отдыхал в Литве, Щербицкий - возглавлял делегацию Верховного Совета СССР в США.
Однако на состоявшемся вечернем заседании Политбюро 10 марта 1985 г. новый генсек так и не был определён, поэтому заседание было перенесено на 14.00 11 марта, чтобы ночью можно было всё обдумать и взвесить.
Но именно в эту ночь с 10 на 11 марта 1985 г. Лигачёв, Горбачёв и Чебриков остались в Кремле и вели подготовку к тому, чтобы генсеком был избран именно М.С.Горбачёв. Также в Кремль были вызваны ночью Загладин, Александров, Лукьянов и Медведев для написания речи для лица, которое будет избрано Генеральным секретарем ЦК КПСС .
Если верить В.А.Печеневу, то между А.И.Вольским и М.С.Горбачёвым состоялся интересный диалог: «Аркадий Иванович (Вольский. - Д.Л.), заглядывая в светлые, печальные глаза Горбачёва, доверительно спросил его: «Михаил Сергеевич, а доклад на Пленуме Вы будете делать?». «Аркадий, не выё…ся - дипломатично ответил Горбачёв» .
Таким образом, очевидно, что М.С.Горбачёв готовил речь будущего генсека не «для кого-то», а исключительно для себя.
Одновременно всю ночь Е.К.Лигачёв обзванивал первых секретарей региональных отделений партии, то есть членов ЦК, и агитировал их в пользу Горбачёва. На следующий день, 11 марта 1985 г., до 14.00, т.е. до судьбоносного заседания Политбюро, уже происходили непосредственные встречи Е.К.Лигачева с членами ЦК
11 марта 2015 г. исполняется 30 лет с момента избрания М.С.Горбачева Генеральным секретарём ЦК КПСС.
Как известно, приход к власти нового лидера было встречено с воодушевлением, но уже через 6 лет принятое им к управлению государство лежало в руинах, а общество было поражено апатией, межнациональными конфликтами, сектами и гипнотическими экспериментами Кашпировского, а другими проявлениями социального разложения.
В этой связи всегда невольно возвращаешься к одному и тому же вопросу: а был ли возможен другой вариант развития событий в марте 1985 г.? А была ли перестройка столь объективно предрешенной, что она была бы в любом случае, даже если бы не было М.С.Горбачёва?
На протяжении 30 лет пропаганда, организованная в своё время в период властвования Горбачёва, пытается убедить всех, что в 1985 г. СССР находился на грани экономического краха и социальной разобщённости, неверия народа своему правительству. Вот и в настоящее время Михаил Сергеевич повторяет давно заученные слова: «Перемены стучались в окна и двери. Надо было решаться на них, как ни рискованно это было и даже опасно. Но сами по себе перемены начаться не могли. Они стали возможны потому, что в СССР пришло к руководству новое поколение политиков, способных на современное мышление и готовых взять на себя ответственность…»
Однако стоило ли в угоду «переменам» приносить в жертву государство и социальное согласие - вот главный вопрос, который хочется задать господину Горбачёву.
Объявленная им перестройка изначально не имела чётко очерченных границ, они всегда были размыты, приблизительны, многословны. И это понятно, ведь главной целью была перестройка социализма в капитализм , а заявить об этом изначально было политически рискованно.
Приход Горбачёва к власти и по сей день вызывает много толков и домыслов. И это неслучайно. В истории трудно найти пример, когда в мирное время за 3 года уходят из жизни подряд 3 (!) руководителя государства.
Тезисы о том, что, дескать, Брежнев, Андропов и Черненко уже были «в возрасте» - смешны. Хотелось бы напомнить, что этот «возраст» на момент смерти составлял: Брежнева - 75 лет, Андропова - 69 лет, Черненко - 73 года. Много это? Не думаю, особенно, если учесть, что Президент США Рональд Рейган был ровесником Черненко (р. в 1911 г.) и умер только в 2004 г., причем в США его «больным стариком» никто не считал. Продолжая список, можно привести ещё интересные сравнения: супруга Л.И.Брежнева - Виктория Петровна Брежнева (р. в 1907 г.) - умерла только в 1995 г., а супруга К.У.Черненко - Анна Дмитриевна Черненко (р. в 1913 г.) - умерла лишь в 2010 (!) году.
Нельзя не вспомнить и ныне здравствующих партийных и государственных деятелей времён перестройки, которым давно уже «далеко за»: М.С.Горбачеву - 84 года, А.И.Лукьянову - 85 лет, Н.И.Рыжкову - 86 лет, Долгих В.И. - 91 год, Е.К.Лигачёву и вовсе - 95 лет.
Так почему же жёны генсеков и «наследники» генсеков пережили их на 15 - 20 лет, а сами руководители государства и партии, имея первоклассное медицинское обслуживание, выглядели так, будто им не 70, а 120 лет?
Разумеется, здесь этот вопрос надо адресовать кремлёвским врачам и, в первую очередь, господину Е.И.Чазову.
В.А.Казначеев, соратник Горбачева по работе на руководящих постах в Ставрополе, приводит интересную информацию: «Я уже рассказывал о том, что академик Чазов, приезжая на Ставрополье, делился с Горбачёвым многим, в частности, регулярно информировал об образе жизни кремлевских обитателей. Со стороны это казалось дружбой. Но так только казалось.
Будучи в курсе состояния здоровья всех руководителей Кремля, академик намекнул Горбачёву, что смерть уносит лидеров одного за другим, как только у них обостряются отношения с США. Причем заболевают они и умирают как-то странно, нелепо. Так, Брежнев, человек, обладавший незаурядной энергией, вдруг захворал астеническим синдромом. Его замедленная реакция, затруднённая речь вызывали насмешки, служили материалом для эстрадных артистов.
У Черненко с невероятной быстротой развивается флегмона. Также неожиданно наступило обострение болезни у Андропова. Военачальники России (имеется в виду СССР - Д.Л.) и Чехословакии Устинов и Дзура после маневров заболели одной и той же болезнью, приведшей их к смерти. Если о смертях генсеков можно спорить, были ли они случайными, то уход из жизни Устинова и Дзура - явное доказательство того, что против них была совершена целенаправленная акция» .
Таким образом, трудно было не заметить слишком уж очевидную подозрительность смертей 3 генсеком подряд. Неслучайно, что и в настоящее время все противники США заболевают «странно», «нелепо» и одинаково. Достаточно вспомнить внезапно возникшие онкологические заболевания у Президента Венесуэлы Уго Чависа, Президента Бразилии Дилмы Руссефф и Президента Аргентины Кристины Фернандес де Киршнер. И, по всей видимости, американская методика была «обкатана» на советских лидерах.
Впрочем, думается, что слова Чазова о здоровье партийных и государственных лидеров не сильно расстроили М.С.Горбачёва. Как, впрочем, не расстроили они и его жену, Р.М.Горбачёву, которая не упускала ни одного дня, чтобы не осведомиться у охраны: «какая информация из Москвы?» .
В декабре 1984 г. умер Д.Ф.Устинов. Надо сказать, что умер он очень удачно, в самый подходящий момент, поскольку Устинов был тем человеком, который определял кандидатуру будущего генсека. Так было с выдвижением кандидатуры Андропова, так было с выдвижением кандидатуры Черненко. Теперь Устинова не стало.
Всего через 3 месяца не стало и К.У.Черненко. Удивительно, но 2 раза, заявляя о своём намерении оставить пост Генерального секретаря ЦК КПСС , Черненко получал от Политбюро и его отдельных членов категорические возражения и советы «просто немного подлечиться». Почему же так было? Думается, потому, что в Политбюро были люди опытные, которые понимали, что с поста никто просто так не уходит. Если Черненко уйдет, то он обязательно назовет имя преемника, а членам Политбюро хотелось нового генсека избрать самим, а, следовательно, для этого надо дождаться смерти прежнего.
И эта смерть наступила 10 марта 1985 г. И эта смерть наступила также очень удачно и очень вовремя, поскольку в Москве из 10 членов Политбюро отсутствовало 4, причём, как считается, противников Горбачева: Воротников - был в Югославии, Кунаев - был в Алма-ате, Романов - отдыхал в Литве, Щербицкий - возглавлял делегацию Верховного Совета СССР в США.
Однако на состоявшемся вечернем заседании Политбюро 10 марта 1985 г. новый генсек так и не был определён, поэтому заседание было перенесено на 14.00 11 марта, чтобы ночью можно было всё обдумать и взвесить.
Но именно в эту ночь с 10 на 11 марта 1985 г. Лигачёв, Горбачёв и Чебриков остались в Кремле и вели подготовку к тому, чтобы генсеком был избран именно М.С.Горбачёв. Также в Кремль были вызваны ночью Загладин, Александров, Лукьянов и Медведев для написания речи для лица, которое будет избрано Генеральным секретарем ЦК КПСС .
Если верить В.А.Печеневу, то между А.И.Вольским и М.С.Горбачёвым состоялся интересный диалог: «Аркадий Иванович (Вольский - Д.Л.), заглядывая в светлые, печальные глаза Горбачёва, доверительно спросил его: «Михаил Сергеевич, а доклад на Пленуме Вы будете делать?». «Аркадий, не выё…ся - дипломатично ответил Горбачёв» .
Таким образом, очевидно, что М.С.Горбачёв готовил речь будущего генсека не «для кого-то», а исключительно для себя.
Одновременно всю ночь Е.К.Лигачёв обзванивал первых секретарей региональных отделений партии, то есть членов ЦК, и агитировал их в пользу Горбачёва. На следующий день, 11 марта 1985 г., до 14.00, т.е. до судьбоносного заседания Политбюро, уже происходили непосредственные встречи Е.К.Лигачева с членами ЦК
Покойный российский историк Дмитрий Волкогонов, первым получивший доступ к секретным протоколам заседаний Политбюро, привел такие данные: Черненко скончался вечером 10 марта 1985 года, а заседание, посвященное выдвижению кандидатуры нового лидера, началось менее суток спустя - в два часа пополудни 11 марта.
Первым взял слово министр иностранных дел Андрей Громыко - старейший и авторитетнейший из остававшихся в живых членов брежневского Политбюро - и без долгих предисловий предложил избрать генсеком Михаила Сергеевича.
Все 18 выступавших высказались за кандидатуру Горбачева. Можно было сообщить участникам Пленума ЦК о единогласно принятом решении.
Выбор казался очевидным. Большинство членов Политбюро уже не могли претендовать на высший пост в силу своего возраста. К тому же Черненко сразу после собственного избрания сделал Горбачева неофициальным заместителем, поручив тому вести в его отсутствие заседания Политбюро.
Однако не все было так просто. У Горбачева имелись оппоненты. Повидимому, операцию "Преемник" для того и провели с такой скоростью, чтобы не дать им опомниться и сорганизоваться.
Горбачев, Гришин или Романов?
Как вспоминали бывший помощник Черненко Вадим Печенев и академик Георгий Арбатов, к Михаилу Сергеевичу весьма прохладно относились глава Совета Министров СССР Николай Тихонов и глава парторганизации Украины Владимир Щербицкий.
Первый секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин даже составил собственный список нового Политбюро, в котором Горбачев вообще не фигурировал.Александр Яковлев писал в воспоминаниях, что "ближайшее окружение Черненко уже готовило речи и политическую программу для Гришина".
Потенциальным соперником Горбачева был и 61-летний Григорий Романов - другой выдвиженец Юрия Андропова, переведенный им из Ленинграда на ключевой пост секретаря ЦК по тяжелой и оборонной промышленности.
Живущие на Западе российские исследователи Владимир Соловьев и Елена Клепикова в своей книге "Заговорщики в Кремле" утверждали, что закулисная борьба в 1984 году велась нешуточная.
Исход ее во многом определил, как выражался сам Горбачев, "человеческий фактор". Улыбчивый и покладистый, похожий на почтительного сына Михаил Сергеевич нравился пожилым членам Политбюро больше, чем более жесткий Романов.
Переговоры с Громыко
Но куратор "оборонки", Романов пользовался поддержкой военных. Его позиции сильно ослабила смерть влиятельного министра обороны Дмитрия Устинова в конце декабря 1984 года. Тремя с половиной месяцами ранее другой видный маршал, начальник Генштаба Николай Огарков, был неожиданно для всех, включая его самого, освобожден от должности, причем как раз в тот момент, когда Романов находился во главе делегации в Эфиопии.
Решающему заседанию Политбюро предшествовали закулисные переговоры, в которых участвовали три академика: сын Громыко Анатолий, работавший директором Института Африки АН СССР, будущий "архитектор перестройки", директор Института мировой экономики и международных отношений Александр Яковлев и директор Института востоковедения Евгений Примаков."В те смутные дни [перед кончиной Черненко] ко мне в ИМЭМО приехал Примаков и, сославшись на просьбу Анатолия Громыко, спросил, нельзя ли провести зондажные, ни к чему не обязывающие переговоры между Громыко и Горбачевым, - писал Яковлев в воспоминананиях. - Я поехал на Старую площадь. Горбачев после некоторых раздумий предложил не уклоняться от переговоров. Вернувшись в институт, я тут же позвонил Анатолию Громыко. Он немедленно приехал".
Громыко-младший без обиняков пояснил, что его отец устал от работы в МИДе и готов был бы "сыграть инициативную роль на предстоящем заседании Политбюро", если в обмен ему предложат высокий, но считавшийся в СССР синекурой пост Председателя Президиума Верховного Совета. Горбачев в ответ передал, что "умеет выполнять свои обещания".
Внеочередной пленум
По сведениям Яковлева, затем состоялась и личная встреча между Громыко-старшим и Горбачевым, во время которой они, судя по всему, обо всем договорились.
В результате заседание Политбюро прошло без сучка, без задоринки. Гришин, а за ним Романов, взяв слово, тоже поддержали Громыко - они поняли, что вопрос предрешен.Внеочередной Пленум состоялся немедленно: пока шло заседание Политбюро, экстренно вызванные члены ЦК ожидали в соседнем зале.
Будущий член Политбюро, а тогда заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК Егор Лигачев впоследствии утверждал, что и он внес существенный вклад в избрание Горбачева, проведя предварительные беседы с секретарями ключевых обкомов.
В отличие от протоколов заседаний Политбюро, речи, произнесенные на Пленуме, публиковались в советских газетах.
Заседание открыл сам Михаил Сергеевич. После нескольких приличествующих случаю фраз об утрате, понесенной партией в связи с кончиной Черненко, он сразу же предоставил "слово для предложения" Громыко.
Речь дуайена Политбюро была выдержана в подчеркнуто разговорной, неофициальной манере. Громыко ни разу не произнес "коммунизм" и "коммунистический"; лишь однажды употребил слово "коммунист", да несколько раз использовал аббревиатуру "КПСС".
Начало новой эпохи
В соответствии с партийным обычаем, Громыко выступал не от своего имени, а сразу заявил, что излагаемая им характеристика Горбачева представляет собой коллективное мнение. По сути, членам ЦК был предложен пересказ того, что только что говорилось, или якобы говорилось, о Горбачеве на заседании Политбюро.
Главный упор Громыко сделал на интеллектуальных качествах кандидата, воздав должное его широкой эрудиции, аналитическим способностям и "умению быстро и точно схватывать суть дела".
Как и положено, новый генсек выступил с ответной речью. Любопытно, что в ней не содержалось слов благодарности за избрание. Горбачев ограничился самыми общими и выдержанными во вполне традиционном духе высказываниями о стоявших перед страной задачах. Термин "перестройка" в выступлении не употреблялся.
Историк Андрей Данцев сравнил цифру "11" с барабанными палочками, подавшими сигнал уже взнузданному и готовому пуститься вскачь времени.
До 24 августа 1991 года оставалось 2367 дней: ровно столько было отведено Горбачеву для пребывания на посту генсека.
Продвижение на высший в Советском Союзе пост М.С. Горбачева не заслуживало бы особых воспоминаний, если бы не постоянные попытки этого политического отставника вновь поучать Россию, как ей жить.
Весь жизненный путь Горбачева - это нескончаемая вереница лжи, интриг и предательства. Расскажем об интриге, связанной с его избранием Генсеком ЦК КПСС. Вспомним «пятилетку пышных похорон»: смерть Брежнева, Андропова, Черненко. Тогда всех занимал один вопрос, кто будет следующим Генеральным секретарем? Горбачев категорически отрицает, что после смерти Черненко была ожесточенная схватка за пост главы партии. По словам Горбачева, это «просто байки, досужие домыслы», так как реальных конкурентов у него якобы не было. Однако на самом деле ситуация не была столь однозначной, как её рисует Михаил Сергеевич.
После смерти Брежнева во главе партии и государства встал Юрий Владимирович Андропов, один из членов негласного триумвирата Политбюро. Период Андропова был для Горбачева временем больших надежд. «Вторым» человеком в Политбюро тогда формально считался Константин Устинович Черненко, но Андропов сделал Горбачева реальным «вторым», поручив вести ему заседания Секретариата ЦК КПСС. Помимо этого, Михаила Сергеевича «опекал» другой член триумвирата, могущественный министр обороны Дмитрий Федорович Устинов. Третий член триумвирата, министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко тогда относился к Горбачеву безразлично, но с определенной долей скепсиса.
После смерти Андропова для Горбачева наступили тяжелые времена. Он из почти официально объявленного преемника Генсека оказался «разжалованным» в рядовые члены Политбюро. На первом же заседании Политбюро (23 февраля 1984 г.) после избрания Черненко Генсеком, Председатель Совета Министров СССР Н. Тихонов возразил против предложения о том, чтобы Горбачев вел заседания Секретариата, а в отсутствие Генсека и заседания Политбюро. Его молчаливо поддержал Черненко, который Горбачева недолюбливал.
Спорный вопрос был решен только после вмешательства Устинова, который заставил Черненко подтвердить за Горбачевым право вести Секретариат. Но официально решение об этом Политбюро не принимало, и Константин Устинович не позволил Горбачеву занять кабинет Суслова.
Более того, известно, что Черненко тогда же дал согласие на проверку ставропольского периода работы Горбачева. Была создана следственная бригада.
По некоторым сведениям её лично курировали В. Чебриков (глава КГБ) и В. Федорчук (шеф МВД). Как утверждает Валерий Легостаев, бывший помощник секретаря ЦК КПСС Е. Лигачева: «По слухам, быстро нарыли материалов, имеющих хорошую судебную перспективу». Однако в связи с немощью Черненко дело ход не получило.
Став Генсеком, Черненко не хотел идти на открытый конфликт с Горбачевым, так как это означало конфликт с Устиновым. Но в Политбюро контрнаступление на Горбачева продолжалось. Его возглавил Председатель Совета Министров СССР Н. Тихонов, которого поддерживали В. Гришин, Г. Романов, В. Долгих и М. Зимянин.
Помимо этого, крайне неприязненно к Горбачеву относился первый секретарь ЦК Компартии Украины и весьма влиятельный член Политбюро В. Щербицкий. Аналогичной позиции придерживался член Политбюро и первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Д. Кунаев, который именовал Горбачева «этот молодой человек». Он, бывая в Москве, никогда не заходил к нему и не звонил. Как видим, в Политбюро у Горбачева была серьезная оппозиция.
Но и Горбачев стремился укреплять свои позиции. Этому во многом способствовало обновление кадров в Политбюро и ЦК КПСС, осуществленное Андроповым. Секретарем ЦК КПСС тогда был избран зампред Председателя Госплана Н. Рыжков. Заведующим ключевым отделом ЦК КПСС - организационно-партийной работы был назначен первый секретарь Томского обкома партии Е. Лигачев. На должность заведующего другим важным отделом — науки и учебных заведений - пришел ректор Академии общественных наук В. Медведев.
Председателем КГБ СССР вместо Федорчука Андропов назначил своего бывшего зама В. Чебрикова. Председателем Совета Министров РСФСР стал первый секретарь Краснодарского крайкома партии В. Воротников. Первым заместителем Председателя Совета Министров СССР был назначен первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Г. Алиев, который, правда, к Горбачеву относился холодно.
Важнейшей задачей, которую должен был решать Горбачев в черненковский период, стала нейтрализация возможных претендентов на пост Генсека. Таких в Политбюро оказалось три: Громыко, Гришин и Романов.
Впервые 73-летний министр иностранных дел СССР Громыко заявил о своих притязаниях на пост главы партии после смерти Суслова.
Тогда, в телефонном разговоре с Андроповым, он пытался прозондировать позицию Юрия Владимировича относительно своего перемещения на позицию «второго» вместо Суслова. Громыко прекрасно знал, что у «второго» всегда максимальные шансы стать «первым». Но Андропов сдержанно ответил, что решение этого вопроса - компетенция Брежнева. Став Генеральным секретарем, Андропов, чтобы как-то успокоить Громыко, сделал его первым заместителем Председателя Совета Министров СССР.
Бывший председатель КГБ В. Крючков в книге «Личное дело…» приводит свой разговор с Громыко в январе 1988 г. Андрей Андреевич тогда заметил, что в 1985 г. после смерти Черненко товарищи из Политбюро предлагали ему занять пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Громыко отказался, но в 1988 г., отмечая опасные процессы, начавшиеся в государстве, с сожалением заметил: «Может быть, это было моей ошибкой».
Амбициозные планы 70-летнего первого секретаря Московского горкома партии Виктора Васильевича Гришина, несмотря на скандал со взятками в торговле (дело директора Елисеевского магазина Соколова), также не были тайной. Но наиболее явным претендентом на пост Генсека являлся бывший первый секретарь Ленинградского горкома КПСС 60-летний Григорий Васильевич Романов. К 1984 году скандал со свадьбой его дочери, якобы состоявшейся в Таврическом дворце уже подзабылся (сегодня известно, что это было ложью).
К этому времени Романов уже стал секретарем ЦК КПСС и имел все шансы занять пост Генерального секретаря. Он был хорошо подготовлен в профессиональном плане, обладал организационными способностями, умел доводить порученное дело до конца.
Но многих в Политбюро и ЦК пугали его жесткость и требовательность. Тем не менее, позиции у Романова в черненковский период были не менее сильные, нежели у Горбачева.
На октябрьском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС Романов появился рядом с Черненко. На последовавших после Пленума переговорах с делегацией Монголии он также сидел рядом с Черненко и фактически вел переговоры. Однако вдруг Романов отошёл на второй план. Утверждают, что он неожиданно сделал ставку на первого секретаря Московского горкома партии В. Гришина.
Трудно сказать - насколько это близко к истине, но в период предвыборной кампании в Верховный Совет СССР (выборы состоялись 24 февраля 1985 г.), рядом с немощным Черненко на телеэкранах стал регулярно появляться Гришин. За рубежом сразу сделали вывод, что «следующий промежуточно-компромиссной фигурой на вершине кремлевского Олимпа станет Гришин». Версия о том, Черненко видел своим преемником Гришина, вполне реальна.
Удивительно другое. Романов в конце февраля 1985 г. в самый разгар борьбы за пост Генсека, когда Черненко доживал последние дни, решил слетать в Литву отдохнуть. Разумно объяснить этот поступок Романова пока не сумел ни один исследователь. Дело в том, что дача Политбюро находилась на Куршской косе рядом с поселком Нида. До Клайпедской паромной переправы предстояло ехать 60 км по узкой извилистой дороге. После парома до аэропорта г. Паланги (курорт в Литве) ещё 20 км. Чтобы доехать туда, требовалось немало времени. Если же возникали проблемы с паромом, то можно было и вовсе застрять на косе.
Черненко скончался 10 марта 1985 г. в 19 ч. 20 мин. Романов, вероятно, получил известие о смерти Генсека достаточно оперативно и принял решение немедленно лететь в Москву. Его вылет в Москву пытались задержать из-за крайне плохой погоды, но Романову удалось убедить экипаж лететь. Во время взлета сильный порыв ветра едва не сбросил самолет в море. От катастрофы отделяли метры и мгновения, но пилот сумел выправить машину.
Об этом мне в те годы рассказывал тогдашний первый секретарь Клайпедского горкома Компартии Литвы Чесловас Шлижюс, провожавший Романова в палангском аэропорту.
Ясно, что Романов, рискуя жизнью, стремился в Москву отнюдь не для того, чтобы поддержать кандидатуру Горбачева.
Кстати, я впоследствии встречал сотрудника Палангского аэропорта, который полностью подтвердил слова Шлижюса.
В этой ситуации загадкой остается поведение Романова на состоявшемся после смерти Черненко заседании Политбюро. Согласно официальному протоколу он безоговорочно поддержал Горбачева. Официально утверждается, что заседание Политбюро ЦК КПСС, посвященное выдвижению кандидатуры нового лидера КПСС, началось в 14.00 часов 11 марта 1985 г. Однако существуют свидетельства того, что первое заседание Политбюро состоялось уже через 2 часа 40 минут после смерти Черненко, т. е. в 22 часа 10 марта 1985 года. Это время называет Николай Иванович Рыжков, в то время секретарь ЦК КПСС, участник этого заседания. Оно было созвано по инициативе Горбачева.
О том, что происходило на этом первом заседании, однозначных сведений нет. По свидетельству генерала М. Докучаева, заместителя начальника 9-го управления КГБ, обеспечивавшего безопасность высших партийных и государственных советских деятелей, первым на этом заседании выступил Романов. Он сослался на завещание Черненко и предложил кандидатуру Гришина. Против этого возразил Громыко, который заявил, что хватит нам гробы носить, и настоял на кандидатуре Горбачева. Это предложение прошло большинством в один голос.
О реальности подобного развития событий свидетельствует то, что ближайший сподвижник Горбачева А. Яковлев писал в воспоминаниях, что «ближайшее окружение Черненко уже готовило речи и политическую программу для Гришина».
Якобы был даже составлен список нового Политбюро, в котором Горбачев не фигурировал.
Горбачев же в своих мемуарах вообще не упоминает заседание Политбюро 10 марта, но рассуждает по поводу «одного голоса». Он пишет: «И если я пройду, получив только, как говорят, 50 процентов плюс один голос или что-то в этом роде, если избрание не будет отражением общего настроения, мне будет не по силам решать вставшие проблемы». Вероятно, предварительное голосование по его кандидатуре 10 марта надолго запомнилось Михаилу Сергеевичу.
Существует также версия о том, что споры в Политбюро возникли ещё на стадии обсуждения кандидатуры председателя комиссии по организации похорон Черненко. По традиции этот человек и становился следующим Генсеком. Якобы Гришин предложил кандидатуру Тихонова. Большинство поддержало предложение Гришина, однако вмешался Громыко и предложил Горбачева. В конце концов, Андрею Андреевичу удалось переубедить коллег в пользу Горбачева.
Однако существует и еще одна версия, по которой на пост Генсека сразу же был предложен Гришин. Но этому воспротивился председатель КГБ Чебриков. После дебатов Гришин взял самоотвод, но взамен предложил Романова. Однако вспомнили, что Николай II тоже был Романов и народ может не понять... Тут поднялся Громыко, который убедил всех, что, кроме Горбачева, кандидатуры нет. Так и был решен вопрос о Генсеке.
Полагаю, что каждая версия имеет право на существование. Не верится, чтобы такой сложный вопрос, при том раскладе сил, который сложился при Черненко, решился так просто и однозначно, как об этом пишет Горбачев и его сторонники. О сложностях при избрании Горбачева на ХIХ партконференции в июле 1988 года намекнул в своем выступлении Егор Кузьмич Лигачев, за что моментально лишился статуса «второго» человека в Политбюро.
Не вызывает сомнений, что в марте 1985 года состоялось несколько заседаний Политбюро, в том числе и «узкого круга» Политбюро по поводу кандидатуры будущего Генсека. И только после того, как соперники использовали все аргументы и домашние «заготовки», когда стало ясно, чья сторона берёт верх, все решили «сдаться» на милость победителя.
Основными факторами, обеспечившими победу Михаилу Сергеевичу явились относительная молодость и приспособленческая позиция. Вновь, как и в ситуации с избранием Черненко, члены Политбюро предпочли сделать ставку на наиболее удобного кандидата.
В итоге прозвучали единодушные возгласы в поддержку Горбачева, которые и нашли отражение в окончательном варианте протокола.
Сомнения в версии о безальтернативном избрании Горбачева укрепляют противоречия и нестыковки, содержащиеся в протоколе заседания Политбюро от 11 марта 1985 года. Анализ содержания этого протокола был осуществлен бывшим сотрудником ЦК КПСС, публицистом Николаем Зеньковичем. Он выяснил, что Горбачев, подводя итоги обсуждения первого вопроса по поводу кандидатуры Генсека, заметил, что Пленум ЦК КПСС, на котором будет избираться глава партии, состоится через 30 минут. Если исходить из протокола и «единодушной» поддержки членами Политбюро кандидатуры Горбачева, то рассмотрение первого вопроса длилось не более 30 минут. То есть Пленум должен был начаться максимум в 15.00 час.
Однако в протоколе время начала Пленума определено на 17.00 час. Это свидетельствует о том, что обсуждение первого вопроса длилось не 30 минут, а два с половиной часа. Тут уж трудно говорить о первоначальной единодушной поддержке кандидатуры Горбачева, как это отражено в протоколе.
При обсуждении третьего вопроса вновь налицо нестыковки. Политбюро решило сообщить советскому народу по радио и телевидению о смерти Черненко 11 марта в 14.00 час. Но само решение было принято, если верить протоколу в 16 час. 30 мин. того же 11 марта.
Ясно, что протокол фиксировал не реальный, а скорректированный ход заседания Политбюро.
Версии версиями, а официально все члены Политбюро, в конце концов, единодушно высказались за Горбачева. Его кандидатуру решено было внести на рассмотрение Пленума ЦК КПСС, который начался 11 марта 1985 года в 17.00 часов. Громыко, по поручению Политбюро, предложил кандидатуру Горбачева на пост Генсека. Авторитет Громыко в то время был непререкаем. В результате Михаил Сергеевич Горбачев был единодушно, без какой бы то ни было дискуссии, избран Генеральным секретарем ЦК КПСС.
Успех избрания Горбачева, прежде всего, был предопределен невероятной оперативностью, с которой Горбачев и его сторонники провели заседания Политбюро и Пленум ЦК КПСС. Оппоненты и опомниться не успели, а Горбачев, спустя всего 22 часа после смерти Черненко занял его место. Такого в истории КПСС и СССР ещё не было.
Огромную роль в выдвижении Горбачева сыграли его сторонники: Е. Чазов, В. Чебриков, Е. Лигачев и А. Громыко. В своей книге «Рок» начальник 4-го Главного управления Минздрава СССР Евгений Иванович Чазов заявил, что Черненко, даже став Генеральным секретарем, не догадывался о его дружеских отношениях с Горбачевым. Вероятно, благодаря своевременной информации Чазова горбачевцы сумели обеспечить прибытие в Москву целого ряда членов ЦК из дальних регионов страны уже днем 11 марта.
В результате Пленум ЦК КПСС смог начать работу спустя всего 21 час и 40 минут после смерти К. Черненко. Такая оперативность могла быть обеспечена только в случае надежного предсказания даты и времени смерти Генсека. Но самое главное, смерть Черненко наступила опять-таки очень во время.
Романов оказался в Прибалтике. Главный оппонент Горбачева В. Щербицкий, по инициативе Громыко, был направлен с визитом в США. Позиция Владимира Васильевича на Политбюро могла объединить противников Горбачева. По утверждению Я. Рябова, тогдашнего заместителя Председателя Совета Министров СССР, самолет, на котором Щербицкий возвращался в Москву, под незначительным предлогом был задержан в аэропорту Нью-Йорка, и Владимир Васильевич не успел на заседание Политбюро. Весть об избрании Горбачева Генсеком Щербицкий получил на борту самолета.
Бывший помощник Горбачева, а впоследствии зав. Общим отделом ЦК КПСС Валерий Болдин в интервью газете «Коммерсантъ-Власть» (15.05.2001) заявил, что задержку рейса Щербицкого в аэропорту Нью-Йорка «организовали ребята Чебрикова из КГБ. Труднее было провести его избрание на пленуме ЦК. У меня были доверительные отношения с секретарями обкомов, и они говорили откровенно, что знают о Горбачеве мало, а то, что знают,- так не приведи Господи. Но все-таки было понимание и того, что нельзя избирать генсеком четвертого старика подряд».
Огромную работу по продвижению кандидатуры Горбачева на пост Генсека провел тогдашний заведующий отделом организационно-партийной работы и секретарь ЦК КПСС Лигачев.
Ко времени проведения Пленума ЦК КПСС он сумел заменить 70% первых секретарей обкомов и крайкомов своими людьми, готовыми выполнить любое его указание. Тот же Болдин говорил, что Лигачев «обзванивал ночью перед пленумом секретарей обкомов. Но важнее было другое. За Горбачева был аппарат ЦК. И значит, на места первой поступила информация в нужном Горбачеву ключе. Тут ведь действует какое правило? Кто первый вложил в нужное ухо информацию, тот и прав. Шифровальный аппарат был только у ЦК».
Решающее значение для избрания Горбачева имела позиция старейшего и уважаемого члена Политбюро А. Громыко. Вероятно, к 1985 году Андрея Андреевича стали обуревать мысли о том, чем закончится его почти полувековое служение Отечеству: скромными похоронами рядового советского пенсионера, как это было с А.Н. Косыгиным, или помпезной церемонией у кремлевской стены.
Как говорилось, его попытка после смерти Суслова прорваться на партийный Олимп закончилась неудачей. Пытаться осуществить это ещё раз после смерти Черненко было практически бессмысленно. К Горбачеву Громыко относился долгое время достаточно безразлично. Но буквально за неделю до Пленума он негативно отозвался о Горбачеве. И вдруг такая метаморфоза. Чем же она была вызвана?
Как выяснилось, используя момент, Громыко постарался решить свои властные притязания. Накануне смерти Черненко, Громыко поручил своему сыну связаться с А. Яковлевым, известным своими неформальными связями с Горбачевым, на предмет получения им поста Председателя Президиума ВС СССР в обмен на выдвижение Горбачева на пост Генсека. В результате переговоров Горбачев согласился с предложением Громыко.
Вот так министр иностранных дел СССР А. Громыко в течение десятилетий (36 лет в составе ЦК, из них 15 - в Политбюро), непреклонно отстаивавший на международной арене государственные интересы, на склоне жизни поступился этими интересами во имя личных. Официально свою позицию Андрей Андреевич объяснял тем, что «надоели похороны».
В июле 1985 года Громыко получил пост Председателя Президиума ВС СССР. Однако буквально через год он разочаровался в Горбачеве, назвав его «звонком».
Но ясно одно, для Горбачева, даже при поддержке Громыко, Чебрикова и Лигачева всё могло сложиться не так безоблачно, если бы достоянием гласности стали некоторые моменты из его биографии. Но это уже другая история.
Специально для Столетия
