Александр III Александрович Романов
Годы жизни: 26 февраля 1845, Аничков дворец, Санкт-Петербург - 20 октября 1894, Ливадийский дворец, Крым.
Сын Марии Александровны, признанной дочери великого герцога Людвига II Гессенского и императора .
Император Всероссийский (1 (13) марта 1881 - 20 октября (1 ноября) 1894), царь Польский и великий князь Финляндский с 1 марта 1881 г.
Из династии Романовых.
Удостоен особого эпитета в дореволюционной историографии - Миротворец.
Он был в императорской семье 2-м сыном. Родился 26 февраля (10 марта) 1845 г. в Царском Селе Наследовать престол готовился его старший брат .
Наставником который оказал сильное влияние на его мировоззрение, был К.П.Победоносцев.
В качестве цесаревича стал членом Государственного совета, командиром гвардейских частей и атаманом всех казачьих войск.
Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он был командиром Отдельного Рущукского отряда в Болгарии. Создавал Добровольный флот России (с 1878 г.), ставший ядром торгового флота страны и резервом российского военного флота.
После смерти старшего брата Николая в 1865 г. стал наследником трона.
В 1866 г. он женился на невесте скончавшегося брата, дочери датского короля Кристиана IX принцессе Софии Фредерике Дагмаре, принявшей в православии имя Марии Федоровны.
Вступив на престол после убийства Александра II 1 (13) марта 1881 г. 
(взрывом бомбы террористов отцу оторвало ноги, и последние часы его жизни сын провел рядом), отменил проект конституционной реформы, подписанный его отцом непосредственно перед смертью. Он заявил, что Россия будет проводить мирную политику, займется внутренними проблемами - укреплением самодержавия.
Его манифест 29 апреля (11 мая) 1881 года отразил программу внутренней и внешней политики. Главными приоритетами были: поддержание порядка и власти, укрепление церковного благочестия и обеспечение национальных интересов России.
Царь создал государственный Крестьянский поземельный банк для выдачи ссуд крестьянам на покупку земли, а также выпустил ряд законов, облегчавших положение рабочих.
Александр 3
проводил жесткую политику русификации, которая сталкивалась с противодействием части финнов и поляков.
После отставки Бисмарка с поста канцлера Германии в 1893 году Александр III Александрович заключил союз с Францией (франко-русский союз).
Во внешней политике, за годы правления Александра 3 Россия прочно заняла лидирующее положение в Европе. Обладающий огромной физической силой, царь символизировал для других государств мощь и непобедимость России. Однажды австрийский посол во время обеда начал угрожать ему, обещая придвинуть к границам парочку армейских корпусов. Царь молча слушал, затем взял со стола вилку, завязал ее узлом и бросил на тарелку посла. «Вот, что мы сделаем с вашей парочкой корпусов», - ответил царь.
Придворный этикет и церемониал стали гораздо проще. Он значительно сократил штат министерства двора, было уменьшено количество слуг и введен строгий надзор за расходованием денег. Вместе с тем огромные деньги расходовались на приобретение им предметов искусства, так как император был страстным коллекционером. Гатчинский замок при нем превратился в склад бесценных сокровищ, сделавшихся позже подлинным национальным достоянием России.
Не в пример всем своим предшественникам-правителям на русском престоле он держался строгой семейной морали и был примерным семьянином - любящим мужем и хорошим отцом. Был одним из самых набожных русских государей, твёрдо держался православных канонов, охотно жертвовал на монастыри, на постройку новых храмов и восстановление древних.
Страстно увлекался охотой и рыбалкой, катанию на лодке. Любимым местом охоты императора была Беловежская пуща. Он участвовал в археологических раскопках, любил играть на трубе в духовом оркестре.
В семье были очень теплые отношения. Каждый год отмечалась дата бракосочетания. Часто устраивались вечера для детей: цирковые и кукольные спектакли. Все были внимательны друг к другу и дарили подарки.
Император был очень трудолюбивым. И все же, несмотря на здоровый образ жизни, умер молодым, не дожив до 50 лет, совершенно неожиданно. В октябре 1888 г. царский поезд потерпел крушение около Харькова. Было много жертв, но царская семья осталась цела. Александр невероятными усилиями удерживал обвалившуюся крышу вагона на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь.
Но вскоре после этого происшествия император стал жаловаться на боли в пояснице. Врачи пришли к выводу, что страшное сотрясение при падении послужило началу болезни почек. По настоянию берлинских врачей был отправлен в Крым, в Ливадию, но болезнь прогрессировала.
20 октября 1894 император умер. Погребён он был в Петербурге, в Петропавловском соборе.
Кончина Императора Александра III вызвала отзвук во всем мире, во Франции были спущены флаги, в Англии во всех церквях прошли поминальные службы. Многие зарубежные деятели назвали его миротворцем.
Маркиз Солсбери говорил: «Александр III много раз спасал Европу от ужасов войны. По его деяниям должны учиться государи Европы, как управлять своими народами».
Был женат на дочери датского короля Кристиана IX Дагмаре Датской (Марии Фёдоровне). У них были дети:
Он имел воинское звание — генерал-от-инфантерии, генерал-от-кавалерии (Российская императорская армия). Император отличался огромным ростом.
В 1883 году выпущен так называемый «коронационный рубль» в честь коронации Александра III.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Манифест о восшествии государя на престол. – Оценка царствования императора Александра III (В. О. Ключевский, К. П. Победоносцев). – Общее положение в 1894 г. – Российская империя. – Царская власть. – Чиновничество. – Тенденции правящих кругов: «демофильская» и «аристократическая». – Внешняя политика и франко-русский союз. – Армия. – Флот. – Местное самоуправление. – Финляндия. – Печать и цензура. – Мягкость законов и суда.
«Богу Всемогущему угодно было в неисповедимых путях своих прервать драгоценную жизнь горячо любимого Родителя Нашего, Государя Императора Александра Александровича. Тяжкая болезнь не уступила ни лечению, ни благодатному климату Крыма, и 20 Октября Он скончался в Ливадии, окруженный Августейшей Семьей Своей, на руках Ее Императорского Величества Государыни Императрицы и Наших.
Горя Нашего не выразить словами, но его поймет каждое русское сердце, и Мы верим, что не будет места в обширном Государстве Нашем, где бы не пролились горячие слезы по Государю, безвременно отошедшему в вечность и оставившему родную землю, которую Он любил всею силою Своей русской души и на благоденствие которой Он полагал все помыслы Свои, не щадя ни здоровья Своего, ни жизни. И не в России только, а далеко за ее пределами никогда не перестанут чтить память Царя, олицетворявшего непоколебимую правду и мир, ни разу не нарушенный во все Его Царствование».
Этими словами начинается манифест, возвестивший России о восшествии императора Николая II на прародительский престол.
Правление императора Александра III, получившего наименование царя-миротворца, не изобиловало внешними событиями, но оно наложило глубокий отпечаток на русскую и на мировую жизнь. За эти тринадцать лет были завязаны многие узлы – и во внешней, и во внутренней политике – развязать или разрубить которые довелось его сыну и преемнику, государю императору Николаю II Александровичу.
И друзья, и враги императорской России одинаково признают, что император Александр III значительно повысил международный вес Российской империи, а в ее пределах утвердил и возвеличил значение самодержавной царской власти. Он повел русский государственный корабль иным курсом, чем его отец. Он не считал, что реформы 60-х и 70-х годов – безусловное благо, а старался внести в них те поправки, которые, по его мнению, были необходимы для внутреннего равновесия России.
После эпохи великих реформ, после войны 1877-1878 годов, этого огромного напряжения русских сил в интересах балканского славянства, – России во всяком случае была необходима передышка. Надо было освоить, «переварить» произошедшие сдвиги.
В Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете известный русский историк, проф. В. О. Ключевский, в своем слове памяти императора Александра III через неделю после его кончины сказал:
«В царствование Императора Александра III мы на глазах одного поколения мирно совершили в своем государственном строе ряд глубоких реформ в духе христианских правил, следовательно, в духе европейских начал – таких реформ, какие стоили западной Европе вековых и часто бурных усилий, – а эта Европа продолжала видеть в нас представителей монгольской косности, каких-то навязанных приемышей культурного мира…
Прошло 13 лет царствования Императора Александра III, и чем торопливее рука смерти спешила закрыть Его глаза, тем шире и изумленнее раскрывались глаза Европы на мировое значение этого недолгого царствования. Наконец и камни возопили, органы общественного мнения Европы заговорили о России правду, и заговорили тем искреннее, чем непривычнее для них было говорить это. Оказалось, по этим признаниям, что европейская цивилизация недостаточно и неосторожно обеспечила себе мирное развитие, для собственной безопасности поместилась на пороховом погребе, что горящий фитиль не раз с разных сторон приближался к этому опасному оборонительному складу, и каждый раз заботливая и терпеливая рука русского Царя тихо и осторожно отводила его… Европа признала, что Царь русского народа были государем международного мира, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической организации, в воле Царя выражается мысль Его народа, и воля народа становится мыслью его Царя. Европа признала, что страна, которую она считала угрозой своей цивилизации, стояла и стоит на ее страже, понимает, ценит и оберегает ее основы не хуже ее творцов; она признала Россию органически необходимой частью своего культурного состава, кровным, природным членом семьи своих народов…
Наука отведет Императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее достаются эти победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное самосознание, и сделал все это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда Его уже нет, Европа поняла, чем Он был для нее».
Если профессор Ключевский, русский интеллигент и скорее «западник», останавливается больше на внешней политике императора Александра III и, видимо, намекает на сближение с Францией, – о другой стороне этого царствования в сжатой и выразительной форме высказался ближайший сотрудник покойного монарха, К. П. Победоносцев:
«Все знали, что не уступит он Русского, историей завещанного интереса ни на Польской, ни на иных окраинах инородческого элемента, что глубоко хранит он в душе своей одну с народом веру и любовь к Церкви Православной; наконец, что он заодно с народом верует в непоколебимое значение власти самодержавной в России и не допустит для нее, в призраке свободы, гибельного смешения языков и мнений».
В заседании Французского сената его председатель Шалльмель-Лакур сказал в своей речи (5 ноября 1894 г.), что русский народ переживает «скорбь утраты властителя, безмерно преданного его будущему, его величию, его безопасности; русская нация под справедливой и миролюбивой властью своего императора пользовалась безопасностью, этим высшим благом общества и орудием истинного величия».
В таких же тонах отзывалась о почившем русском царе большая часть французской печати: «Он оставляет Россию более великой, чем ее получил», – писал «Journal des Debats»; a «Revue des deux Mondes» вторила словам В. О. Ключевского: «Это горе было и нашим горем; для нас оно приобрело национальный характер; но почти те же чувства испытали и другие нации… Европа почувствовала, что она теряет арбитра, который всегда руководился идеей справедливости».
1894 год – как вообще 80-е и 90-е гг. – относится к тому долгому периоду «затишья перед бурей», самому долгому периоду без больших войн в новой и средневековой истории. Эта пора наложила отпечаток на всех, кто вырастал в эти годы затишья. К концу XIX века рост материального благосостояния и внешней образованности шел с возрастающим ускорением. Техника шла от изобретения к изобретению, наука – от открытия к открытию. Железные дороги, пароходы уже сделали возможным «путешествие вокруг света в 80 дней»; вслед за телеграфными проволоками по всему миру уже протягивались нити телефонных проводов. Электрическое освещение быстро вытесняло газовое. Но в 1894 г. неуклюжие первые автомобили еще не могли конкурировать с изящными колясками и каретами; «живая фотография» была еще в стадии предварительных опытов; управляемые воздушные шары были только мечтой; об аппаратах тяжелее воздуха еще не слыхали. Не было изобретено радио, и не был еще открыт радий…
Почти во всех государствах наблюдался один и тот же политический процесс: рост влияния парламента, расширение избирательного права, переход власти к более левым кругам. Против этого течения, казавшегося в то время стихийным ходом «исторического прогресса», никто на Западе, в сущности, не вел реальной борьбы. Консерваторы, сами постепенно линяя и «левея», довольствовались тем, что временами замедляли темп этого развития – 1894 г. в большинстве стран как раз застал такое замедление.
Во Франции, после убийства президента Карно и ряда бессмысленных анархических покушений, вплоть до бомбы в палате депутатов и пресловутого Панамского скандала, которыми ознаменовалось начало 90-х гг. в этой стране, произошел как раз небольшой сдвиг вправо. Президентом был Казимир Перье, правый республиканец, склонный к расширению президентской власти; управляло министерство Дюпюи, опиравшееся на умеренное большинство. Но «умеренными» уже в ту пору считались те, кто в 70-е годы были на крайней левой Национального собрания; как раз незадолго перед тем – около 1890 г. – под влиянием советов папы Льва XIII значительная часть французских католиков перешла в ряды республиканцев.
В Германии после отставки Бисмарка влияние Рейхстага значительно возросло; социал-демократия, постепенно завоевывая все большие города, становилась самой крупной германской партией. Консерваторы, со своей стороны, опираясь на прусский ландтаг, вели упорную борьбу с экономической политикой Вильгельма II. За недостаток энергии в борьбе с социалистами канцлер Каприви в октябре 1894 г. был заменен престарелым князем Гогенлоэ; но какой-либо заметной перемены курса от этого не получилось.
В Англии в 1894 г. на ирландском вопросе потерпели поражение либералы, и у власти находилось «промежуточное» министерство лорда Розбери, которое скоро уступило место кабинету лорда Солсбери, опиравшемуся на консерваторов и либералов-унионистов (противников ирландского самоуправления). Эти унионисты во главе с Чемберленом играли настолько видную роль в правительственном большинстве, что вскоре имя унионистов вообще лет на двадцать вытеснило название консерваторов. В отличие от Германии, английское рабочее движение еще не носило политического характера, и мощные тред-юнионы, уже устраивавшие весьма внушительные забастовки, довольствовались пока экономическими и профессиональными достижениями – встречая в этом больше поддержки у консерваторов, нежели у либералов. Этими соотношениями объясняется фраза видного английского деятеля того времени: «Все мы теперь социалисты»…
В Австрии и в Венгрии парламентское правление было ярче выражено, чем в Германии: кабинеты, не имевшие большинства, должны были уходить в отставку. С другой стороны, сам парламент противился расширению избирательного права: господствующие партии боялись утратить власть. К моменту кончины императора Александра III в Вене правило недолговечное министерство кн. Виндишгреца, опиравшееся на весьма разнородные элементы: на немецких либералов, на поляков и на клерикалов.
В Италии, после периода господства левых с Джолитти во главе, после скандала с назначением в сенат проворовавшегося директора банка Танлонго, в начале 1894 г. пришел снова к власти старый политический деятель Криспи, один из авторов Тройственного союза, в особых итальянских парламентских условиях игравший роль консерватора.
Хотя II Интернационал был уже основан в 1889 г. и социалистические идеи получали в Европе все большее распространение, к 1894 г. социалисты еще не представляли собою серьезной политической силы ни в одной стране, кроме Германии (где в 1893 г. они провели уже 44 депутата). Но парламентарный строй во многих малых государствах – Бельгии, Скандинавских, Балканских странах – получил еще более прямолинейное применение, чем у великих держав. Кроме России, только Турция и Черногория из европейских стран вовсе не имели в то время парламентов.
Эпоха затишья была в то же время эпохой вооруженного мира. Все великие державы, а за ними и малые, увеличивали и усовершенствовали свои вооружения. Европа, как выразился В. О. Ключевский, «для собственной безопасности поместилась на пороховом погребе». Всеобщая воинская повинность была проведена во всех главных государствах Европы, кроме островной Англии. Техника войны не отставала в своем развитии от техники мира.
Взаимное недоверие между государствами было велико. Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии казался наиболее мощным сочетанием держав. Но и его участники не вполне полагались друг на друга. Германия до 1890 г. еще считала нужным «перестраховаться» путем тайного договора с Россией – и Бисмарк видел роковую ошибку в том, что император Вильгельм II не возобновил этого договора, – а с Италией не раз вступала в переговоры Франция, стремясь оторвать ее от Тройственного союза. Англия пребывала в «великолепном одиночестве». Франция таила незажившую рану своего поражения в 1870-1871 гг. и готова была примкнуть ко всякому противнику Германии. Жажда реванша ярко проявилась в конце 80-х гг. успехами буланжизма.
Раздел Африки был в общих чертах закончен к 1890 году, по крайней мере, на побережье. Внутрь материка, где еще оставались неисследованные области, отовсюду стремились предприимчивые колонизаторы, чтобы первыми поднять флаг своей страны и закрепить за ней «ничьи земли». Только на среднем течении Нила путь англичанам еще преграждало государство махдистов, фанатиков-мусульман, в 1885 г. одолевших и убивших при взятии Хартума английского генерала Гордона. И горная Абиссиния, на которую начинали свой поход итальянцы, готовила им неожиданно мощный отпор.
Все это были только островки – Африка, как раньше Австралия и Америка, становилась достоянием белой расы. До конца XIX века преобладало убеждение, что и Азию постигнет та же участь. Англия и Россия уже следили друг за другом через тонкий барьер слабых еще самостоятельных государств, Персии, Афганистана, полунезависимого Тибета. Ближе всего дошло до войны за все царствование императора Александра III, когда в 1885 г. генерал Комаров под Кушкой разгромил афганцев: англичане зорко наблюдали за «воротами в Индию»! Однако острый конфликт был разрешен соглашением 1887 г.
Но на Дальнем Востоке, где еще в 1850-х гг. русские без борьбы заняли принадлежавший Китаю Уссурийский край, дремавшие народы как раз зашевелились. Когда умирал император Александр III, на берегах Желтого моря гремели пушки: маленькая Япония, усвоившая европейскую технику, одерживала свои первые победы над огромным, но еще недвижным Китаем.
Портрет Александра III. Художник А. Соколов, 1883
В этом мире Российская Империя, с ее пространством в двадцать миллионов квадратных верст, с населением в 125 миллионов человек, занимала видное положение. Со времени Семилетней войны, а в особенности с 1812 г. военная мощь России ценилась весьма высоко в Западной Европе. Крымская война показала пределы этой мощи, но в то же время и подтвердила ее прочность. С тех пор эпоха реформ, в том числе и в военной сфере, создала новые условия для развития русской силы.
Россию в это время начали серьезно изучать. А. Леруа-Болье на французском языке, сэр Д. Мэкензи-Уоллес на английском издали большие исследования о России 1870-1880-х гг. Строение Российской империи весьма существенно отличалось от западноевропейских условий, но иностранцы тогда уже начали понимать, что речь идет о несходных, а не об «отсталых» государственных формах.
«Российская Империя управляется на точном основании законов, от Высочайшей власти исходящих. Император есть монарх самодержавный и неограниченный» – гласили русские основные законы. Царю принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти. Это не означало произвола: на все существенные вопросы имелись точные ответы в законах, которые подлежали исполнению, пока не было отмены. В области гражданских прав русская царская власть вообще избегала резкой ломки, считалась с правовыми навыками населения и с благоприобретенными правами и оставляла в действии на территории империи и кодекс Наполеона (в царстве Польском), и Литовский статут (в Полтавской и Черниговской губерниях), и Магдебургское право (в Прибалтийском крае), и обычное право у крестьян, и всевозможные местные законы и обычаи на Кавказе, в Сибири, в Средней Азии.
Но право издавать законы нераздельно принадлежало царю. Был Государственный совет из высших сановников, назначенных туда государем; он обсуждал проекты законов; но царь мог согласиться, по своему усмотрению, и с мнением большинства, и с мнением меньшинства – или отвергнуть и то, и другое. Обычно для проведения важных мероприятий образовывались особые комиссии и совещания; но они имели, разумеется, только подготовительное значение.
В области исполнительной полнота царской власти также была неограничена. Людовик XIV после смерти кардинала Мазарини заявил, что хочет отныне быть сам своим первым министром. Но все русские монархи были в таком же положении. Россия не знала должности первого министра. Звание канцлера, присваивавшееся иногда министру иностранных дел (последним канцлером был светлейший князь А. М. Горчаков, скончавшийся в 1883 г.), давало ему чин 1-го класса по табели рангов, но не означало какого-либо главенства над остальными министрами. Был Комитет министров, у него имелся постоянный председатель (в 1894 г. им еще состоял бывший министр финансов Н. Х. Бунге). Но этот Комитет был, в сущности, только своего рода междуведомственным совещанием.
Все министры и главноуправляющие отдельными частями имели у государя свой самостоятельный доклад. Государю были также непосредственно подчинены генерал-губернаторы, а также градоначальники обеих столиц.
Это не значило, что государь входил во все детали управления отдельными ведомствами (хотя, напр., император Александр III был «собственным министром иностранных дел», которому докладывались все «входящие» и «исходящие»; Н. К. Гирс был как бы его «товарищем министра»). Отдельные министры имели иногда большую власть и возможность широкой инициативы. Но они имели их, поскольку и пока им доверял государь.
Для проведения в жизнь предначертаний, идущих сверху, Россия имела также многочисленный штат чиновников. Император Николай I обронил когда-то ироническую фразу о том, что Россией управляют 30 000 столоначальников. Жалобы на «бюрократию», на «средостение» были весьма распространены в русском обществе. Принято было бранить чиновников, ворчать на них. За границей существовало представление о чуть ли не поголовном взяточничестве русских чиновников. О нем часто судили по сатирам Гоголя или Щедрина; но карикатура, даже удачная, не может считаться портретом. В некоторых ведомствах, напр., в полиции, низкие оклады действительно способствовали довольно широкому распространению взятки. Другие, как, напр., министерство финансов или судебное ведомство после реформы 1864 г., пользовались, наоборот, репутацией высокой честности. Надо, впрочем, признать, что одной из черт, роднивших Россию с восточными странами, было бытовое снисходительное отношение к многим поступкам сомнительной честности; борьба с этим явлением была психологически нелегка. Некоторые группы населения, как, напр., инженеры, пользовались еще худшей репутацией, чем чиновники – весьма часто, разумеется, незаслуженной.
Зато правительственные верхи были свободны от этого недуга. Случаи, когда к злоупотреблениям оказывались причастны министры или другие представители власти, были редчайшими сенсационными исключениями.
Как бы то ни было, русская администрация, даже в самых несовершенных своих частях, выполняла, несмотря на трудные условия, возложенную на нее задачу. Царская власть имела в своем распоряжении послушный и стройно организованный государственный аппарат, прилаженный к многообразным потребностям Российской империи. Этот аппарат создавался веками – от московских приказов – и во многом достиг высокого совершенства.
Но русский царь был не только главой государства: он был в то же время главою Русской православной церкви, занимавшей первенствующее положение в стране. Это, конечно, не означало, что царь был вправе касаться церковных догматов; соборное устройство православной церкви исключало такое понимание прав царя. Но по предложению Святейшего синода, высшей церковной коллегии, назначение епископов производилось царем; и от него же зависело (в том же порядке) пополнение состава самого Синода. Связующим звеном между церковью и государством был обер-прокурор Синода. Эта должность более четверти века занималась К. П. Победоносцевым, человеком выдающегося ума и сильной воли, учителем двух императоров – Александра III и Николая II.
За время правления императора Александра III проявились следующие основные тенденции власти: не огульно-отрицательное, но во всяком случае критическое отношение к тому, что именовалось «прогрессом», и стремление придать России больше внутреннего единства путем утверждения первенства русских элементов страны. Кроме того, одновременно проявлялись два течения, далеко не сходных, но как бы восполнявших друг друга. Одно, ставящее себе целью защиту слабых от сильных, предпочитающее широкие народные массы отделившимся от них верхам, с некоторыми уравнительными склонностями, в терминах нашего времени можно было бы назвать «демофильским» или христианско-социальным. Это – течение, представителями которого были, наряду с другими, министр юстиции Манасеин (ушедший в отставку в 1894 г.) и К. П. Победоносцев, писавший, что «дворяне одинаково с народом подлежат обузданию». Другое течение, нашедшее себе выразителя в министре внутренних дел гр. Д. А. Толстом, стремилось к укреплению правящих сословий, к установлению известной иерархии в государстве. Первое течение, между прочим, горячо отстаивало крестьянскую общину как своеобразную русскую форму решения социального вопроса.
Русификаторская политика встречала больше сочувствия у «демофильского» течения. Наоборот, яркий представитель второго течения, известный писатель К. Н. Леонтьев выступил в 1888 г. с брошюрой «Национальная политика как орудие всемирной революции» (в последующих изданиях слово «национальная» было заменено «племенная»), доказывая, что «движение современного политического национализма есть не что иное, как видоизмененное только в приемах распространение космополитической демократизации».
Из видных правых публицистов того времени к первому течению примыкал M. H. Катков, ко второму – кн. В. П. Мещерский.
Сам император Александр III, при его глубоко русском складе ума, не сочувствовал русификаторским крайностям и выразительно писал К. П. Победоносцеву (в 1886 г.): «Есть господа, которые думают, что они одни Русские, и никто более. Уже не воображают ли они, что я Немец или Чухонец? Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают. Не я дам в обиду Россию».
Во внешней политике царствование императора Александра III принесло большие перемены. Та близость с Германией, вернее с Пруссией, которая оставалась общей чертой русской политики с Екатерины Великой и проходит красной нитью через царствования Александра I, Николая I и особенно Александра II, сменилась заметным охлаждением. Едва ли было бы правильным, как это иногда делают, приписывать это развитие событий антигерманским настроениям императрицы Марии Феодоровны, датской принцессы, вышедшей замуж за русского наследника вскоре после датско-прусской войны 1864 г.! Можно разве сказать, что политические осложнения на этот раз не смягчались, как в предшествующие царствования, личными добрыми отношениями и семейными связями династий. Причины были, конечно, преимущественно политические.
Хотя Бисмарк и считал возможным совмещать Тройственный союз с дружественными отношениями с Россией, австро-германо-итальянский союз был, конечно, в основе охлаждения между старыми друзьями. Берлинский конгресс оставил горечь в русском общественном мнении. На верхах начали звучать антигерманские нотки. Известна резкая речь ген. Скобелева против немцев; Катков в «Московских Ведомостях» вел против них кампанию. К середине 80-х годов напряжение стало ощущаться сильнее; германский семилетний военный бюджет («септеннат») был вызван ухудшением отношений с Россией. Германское правительство закрыло берлинский рынок для русских ценных бумаг.
Императора Александра III, как и Бисмарка, это обострение серьезно тревожило, и в 1887 г. был заключен – на трехлетний срок – т. н. договор о перестраховке. Это было секретное русско-германское соглашение, по которому обе страны обещали друг другу благожелательный нейтралитет на случай нападения какой-либо третьей страны на одну из них. Соглашение это составляло существенную оговорку к акту Тройственного союза. Оно означало, что Германия не будет поддерживать какого-либо антирусского выступления Австрии. Юридически эти договоры были совместимы, так как и Тройственный союз предусматривал только поддержку в том случае, если кто-либо из его участников подвергнется нападению (что и дало Италии возможность в 1914 г. объявить нейтралитет, не нарушая союзного договора).
Но этот договор о перестраховке не был возобновлен в 1890 г. Переговоры о нем совпали с моментом отставки Бисмарка. Его преемник, ген. Каприви, с военной прямолинейностью указал Вильгельму II, что этот договор представляется нелояльным в отношении Австрии. Со своей стороны, император Александр III, питавший симпатии к Бисмарку, не стремился связываться с новыми правителями Германии.
После этого, в 90-е гг., дело дошло до русско-германской таможенной войны, завершившейся торговым договором 20 марта 1894 г., заключенным при ближайшем участии министра финансов С. Ю. Витте. Этот договор давал России – на десятилетний срок – существенные преимущества.
Отношениям с Австро-Венгрией нечего было и портиться: с того времени, как Австрия, спасенная от венгерской революции императором Николаем I, «удивила мир неблагодарностью» во время Крымской войны, Россия и Австрия так же сталкивались на всем фронте Балкан, как Россия и Англия на всем фронте Азии.
Англия в то время еще продолжала видеть в Российской империи своего главного врага и конкурента, «огромный ледник, нависающий над Индией», как выразился в английском парламенте лорд Биконсфильд (Дизраэли).
На Балканах Россия пережила за 80-е гг. тягчайшие разочарования. Освободительная война 1877-1878 гг., стоившая России столько крови и таких финансовых потрясений, не принесла ей непосредственных плодов. Австрия фактически завладела Боснией и Герцеговиной, и Россия вынуждена была это признать, чтобы избежать новой войны. В Сербии находилась у власти династия Обреновичей в лице короля Милана, явно тяготевшая к Австрии. Про Болгарию даже Бисмарк едко отозвался в своих мемуарах: «Освобожденные народы бывают не благодарны, а притязательны». Там дело дошло до преследования русофильских элементов. Замена князя Александра Баттенбергского, ставшего во главе антирусских течений, Фердинандом Кобургским не улучшила русско-болгарских отношений. Только в 1894 г. должен был уйти в отставку Стамбулов, главный вдохновитель русофобской политики. Единственной страной, с которой Россия в течение долгих лет даже не имела дипломатических сношений, была Болгария, так недавно воскрешенная русским оружием из долгого государственного небытия!
Румыния находилась в союзе с Австрией и Германией, обиженная тем, что в 1878 г. Россия вернула себе небольшой отрезок Бессарабии, отнятой у нее в Крымскую войну . Хотя Румыния получила при этом в виде компенсации всю Добруджу с портом Констанцей, она предпочла сблизиться с противниками русской политики на Балканах.
Когда император Александр III провозгласил свой известный тост за «единственного верного друга России, князя Николая Черногорского», – это, в сущности, соответствовало действительности. Мощь России была настолько велика, что она не чувствовала себя угрожаемой в этом одиночестве. Но после прекращения договора о перестраховке, во время резкого ухудшения русско-германских экономических отношений, император Александр III предпринял определенные шаги для сближения с Францией.
Республиканский строй, государственное безверие и такие недавние в то время явления, как Панамский скандал, не могли располагать к Франции русского царя, хранителя консервативных и религиозных начал. Многие считали поэтому франко-русское соглашение исключенным. Торжественный прием моряков французской эскадры в Кронштадте, когда русский царь с непокрытой головой слушал «Марсельезу», показал, что симпатии или антипатии к внутреннему строю Франции не являются решающими для императора Александра III. Мало кто, однако, думал, что уже с 1892 г. между Россией и Францией был заключен тайный оборонительный союз, дополненный военной конвенцией, указывающей, какое количество войск обе стороны обязуются выставить на случай войны с Германией. Договор этот был в то время настолько секретным, что о нем не знали ни министры (конечно, кроме двух-трех высших чинов министерства иностранных дел и военного ведомства), ни даже сам наследник престола.
Французское общество давно жаждало оформления этого союза, но царь поставил условием строжайшее сохранение тайны, опасаясь, что уверенность в русской поддержке может породить во Франции воинственные настроения, оживить жажду реванша, и правительство, по особенностям демократического строя, не будет в силах противиться напору общественного мнения.
Российская империя в ту пору обладала самой многочисленной в мире армией мирного времени. Ее 22 корпуса, не считая казаков и нерегулярных частей, достигали численности до 900 000 человек. При четырехлетнем сроке военной службы ежегодный призыв новобранцев давал в начале 90-х гг. втрое больше людей, чем было нужно армии. Это не только давало возможность производить строгий отбор по физической годности, но и позволяло предоставлять широкие льготы по семейному положению. Единственные сыновья, старшие братья, на попечении коих находились младшие, учителя, врачи и т. д. освобождались от действительной военной службы и прямо зачислялись в ратники ополчения второго разряда, до которых мобилизация могла дойти лишь в самую последнюю очередь. В России зачислялся в армию всего 31 процент призывных каждого года, тогда как во Франции 76 процентов.
На вооружение армии работали преимущественно казенные заводы; в России не было тех «торговцев пушками», которые пользуются столь нелестной репутацией на западе.
Для подготовки офицерского состава имелось 37 средних и 15 высших военных учебных заведений, в которых обучалось 14 000-15 000 человек.
Все нижние чины, проходившие службу в рядах армии, получали, кроме того, известное образование. Неграмотных обучали читать и писать, и всем давались некоторые основные начала общего образования.
Русский флот, находившийся в упадке со времени Крымской войны, в царствование императора Александра III ожил и отстроился. Было спущено на воду 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров. Водоизмещение флота достигало 300 000 тонн – русский флот занимал третье место (после Англии и Франции) в ряду мировых флотов. Слабой стороной его было, однако, то, что Черноморский флот – около трети русских морских сил – был заперт в Черном море по международным договорам и не имел возможности принять участие в борьбе, которая возникла бы в иных морях.
Россия не имела имперских представительных учреждений; император Александр III, говоря словами К. П. Победоносцева, веровал «в непоколебимое значение власти самодержавной в России» и не допускал для нее «в призраке свободы, гибельного смешения языков и мнений». Но от предшествующего царствования в наследие остались органы местного самоуправления, земства и города; и еще со времен Екатерины II существовало сословное самоуправление в лице дворянских собраний, губернских и уездных (мещанские управы и другие органы самоуправления горожан утратили постепенно всякое реальное значение).
Земские самоуправления были введены (в 1864 г.) в 34 (из 50) губерний Европейской России, то есть распространились более нежели на половину населения империи. Они избирались тремя группами населения: крестьянами, частными землевладельцами и горожанами; число мест распределялось между группами соответственно сумм платимых ими налогов. В 1890 г. был издан закон, усиливший роль дворянства в земствах. Вообще частные владельцы, как более образованный элемент деревни, играли руководящую роль в большинстве губерний; но были и земства преимущественно крестьянские (Вятское, Пермское, например). Русские земства имели более широкую сферу деятельности, чем сейчас имеют органы местного самоуправления во Франции. Медицинская и ветеринарная помощь, народное образование, содержание дорог, статистика, страховое дело, агрономия, кооперация и т. д. – такова была сфера деятельности земств.
Городские самоуправления (думы) избирались домовладельцами. Думы избирали городские управы с городским головой во главе. Сфера их компетенции в пределах городов была в общих чертах та же, что у земств в отношении деревни.
Прием волостных старшин Александром III. Картина И. Репина, 1885-1886
Наконец, и деревня имела свое крестьянское самоуправление, в котором принимали участие все взрослые крестьяне и жены отсутствующих мужей. «Миром» решались местные вопросы и избирались уполномоченные на волостной сход. Старосты (председатели) и при них состоявшие писаря (секретари) руководили этими первичными ячейками крестьянского самоуправления.
В общем, к концу царствования императора Александра III, при государственном бюджете в 1 200 000 000 рублей, местные бюджеты, находившиеся в ведении выборных учреждений, достигали суммы около 200 миллионов, из которых на земства и города приходилось примерно по 60 миллионов в год. Из этой суммы земства тратили около трети на медицинскую помощь и около одной шестой – на народное образование.
Дворянские собрания, созданные еще Екатериной Великой, состояли из всех потомственных дворян каждой губернии (или уезда), причем участвовать в собраниях могли только те дворяне, которые имели в данной местности земельную собственность . Губернские дворянские собрания были, в сущности, единственными общественными органами, в которых порою обсуждались на законном основании вопросы общей политики. Дворянские собрания в виде адресов на Высочайшее имя не раз выступали с политическими резолюциями. Кроме этого, сфера их компетенции была весьма ограничена, и они играли известную роль только благодаря своей связи с земствами (местный предводитель дворянства являлся по должности председателем губернского или уездного земского собрания).
Значение дворянства в стране в то время уже заметно шло на убыль. В начале 1890-х гг., вопреки распространенным на Западе представлениям, в 49 губ. Европейской России из 381 миллионов десятин земельной площади только 55 миллионов принадлежало дворянам, тогда как в Сибири, Средней Азии и на Кавказе дворянское землевладение вообще почти отсутствовало (только в губерниях царства Польского дворянству принадлежало 44 процента земель).
В местных самоуправлениях, как везде, где действует выборное начало, были, конечно, свои группировки, свои правые и левые. Были земства либеральные и земства консервативные. Но настоящих партий из этого не слагалось. Не было в то время и сколько-нибудь значительных нелегальных группировок после распада «Народной воли», хотя за границей и выходили кое-какие революционные издания. Так, Лондонский фонд нелегальной печати (С. Степняк, Н. Чайковский, Л. Шишко и др.) в отчете за 1893 г. сообщил, что за год им распространено 20 407 экземпляров нелегальных брошюр и книг – из них 2360 в России, что составляет не большое количество на 125 миллионов населения…
На особом положении находилось Великое княжество Финляндское. Там действовала конституция, дарованная еще Александром I. Финский сейм, состоявший из представителей четырех сословий (дворян, духовенства, горожан и крестьян), созывался каждые пять лет, и при императоре Александре III он даже получил (в 1885 г.) право законодательной инициативы. Местным правительством был сенат, назначавшийся императором, а связь с общеимперским управлением обеспечивалась через министра-статс-секретаря по делам Финляндии.
При отсутствии представительных учреждений организованной политической деятельности в России не было, и попытки создать партийные группы немедленно пресекались полицейскими мерами. Печать находилась под зорким наблюдением власти. Некоторые большие газеты выходили, однако, без предварительной цензуры – чтобы ускорить выпуск – и несли поэтому риск последующих репрессий. Обычно газете делалось два «предостережения», и на третьем ее выход в свет приостанавливался. Но при этом газеты оставались независимыми: в известных рамках, при условии некоторой внешней сдержанности, они могли проводить, и зачастую проводили взгляды, весьма враждебные правительству. Большинство больших газет и журналов было заведомо оппозиционным. Правительство только ставило внешние преграды выражению враждебных ему воззрений, а не пыталось влиять на содержание печати.
Можно сказать, что русская власть не имела ни склонности, ни способности к саморекламе. Ее достижения и успехи нередко оставались в тени, тогда как неудачи и слабые стороны старательно расписывались с мнимой объективностью на страницах русской повременной печати, а за границей распространялись русскими политическими эмигрантами, создавая во многом ложные представления о России.
В отношении книг наиболее строгой была цензура церковная. Менее суровая, чем Ватикан с его «индексом», она в то же время имела возможность не только заносить запрещенные книги в списки, но и пресекать на деле их распространение. Так, под запретом были антицерковные писания гр. Л. Н. Толстого, «Жизнь Иисуса» Ренана; при переводах из Гейне, напр., исключались места, содержащие глумление над религией. Но в общем – особенно если принять во внимание, что цензура в разные периоды действовала с различной степенью строгости, а книги, однажды допущенные, редко изымались затем из обращения, – книги, запретные для русского «легального» читателя, составляли ничтожную долю мировой литературы. Из крупных русских писателей запрещен был только Герцен.
В стране, которую за границей считали «царством кнута, цепей и ссылки в Сибирь», действовали на самом деле весьма мягкие и гуманные законы. Россия была единственной страной, где смертная казнь вообще была отменена (со времен императрицы Елизаветы Петровны) для всех преступлений, судимых общими судами. Она оставалось только в военных судах и для высших государственных преступлений. За XIX в. число казненных (если исключить оба польских восстания и нарушения воинской дисциплины) не составляло и ста человек за сто лет. За царствование императора Александра III, кроме участников цареубийства 1 марта, казнены были только несколько человек, покушавшихся убить императора (один из них, между прочим, был как раз А. Ульянов – брат Ленина).
Административная ссылка на основании закона о положении усиленной охраны применялась зато довольно широко ко всем видам противоправительственной агитации. Были разные степени ссылки: в Сибирь, в северные губернии («места не столь отдаленные», как это обычно называли), иногда просто в провинциальные города. Высланным, не имевшим собственных средств, выдавалось казенное пособие на жизнь. В местах ссылки образовывались особые колонии людей, объединенных общей судьбой; нередко эти колонии ссыльных становились ячейками будущей революционной работы, создавая связи и знакомства, содействуя «закрепощению» во вражде к существующему порядку. Те же, кто считались наиболее опасными, помещались в Шлиссельбургскую крепость на острове в верхнем течении Невы.
Русский суд, основанный на судебных уставах 1864 г., стоял с того времени на большой высоте; «гоголевские типы» в судейском мире отошли в область преданий. Бережное отношение к подсудимым, широчайшее обеспечение прав защиты, отборный состав судей – все это составляло предмет справедливой гордости русских людей и соответствовало настроениям общества. Судебные уставы были одним из немногих законов, которые общество не только уважало, но и готово было ревниво защищать от власти, когда она считала необходимым вносить оговорки и поправки в либеральный закон для более успешной борьбы с преступлениями.
Земств не было: в 12 западных губерниях, где среди землевладельцев преобладали нерусские элементы;в редко населенных Архангельской и Астраханской губ.; в Области войска Донского, и в Оренбургской губ. с их казачьими учреждениями.
Дворянство в России не составляло замкнутой касты; права потомственного дворянства приобретались каждым, кто достигал чина VIII класса но табели о рангах (коллежского асессора, капитана, ротмистра).
У России есть только один союзник из всех возможных. Это ее армия и флот.
Александр 3
Благодаря своей внешней политике Александр 3 получил прозвище «царь-миротворец». Он стремился сохранить мир со всеми соседями. Однако это не значит, что у самого императора не было более далеких и конкретных целей. Главными «союзниками» своей империи он считал армию и флот, которым уделял много внимания. Кроме того, тот факт, что за внешней политикой император следил лично, говорит о приоритетности этого направления для Александра 3. В статье рассмотрены основные направления внешней политики Александра 3, а также анализируется, где он продолжал линию предыдущих императоров, а где ввел нововведения.
Внешняя политика Александра 3 имела следующие основные задачи:
После русско-турецкой войны 1877-1878 годов Российская империя окончательно утвердилась в роли защитника южнославянских народов. Главный итог войны – образование независимого государства Болгария. Ключевым фактором в этом событии выступила российская армия, которая не только инструктировала болгарскую, но и сама воевала за независимость Болгарии. В результате Россия надеялась получить в лице тогдашнего правителя Александра Баттенберга надежного союзника, имеющего выход к морю. Тем более, на Балканах все больше усиливается роль Австро-Венгрии и Германии. Империя Габсбургов присоединила Боснию, а также усиливала свое влияние на Сербию и Румынию. После того, как Россия помогла болгарам создать свое государства, специально для них была разработана конституция. Однако в 1881 году Александр Баттенберг провел государственный переворот и отменил недавно принятую конституцию, установив фактически единоличное правление.
Эта ситуация могла угрожать сближению Болгарии с Австро-Венгрией, или же началом нового конфликта с Османской империей. В 1885 году Болгария и вовсе напала на Сербию, чем еще больше дестабилизировала ситуацию в регионе. В результате Болгария присоединила Восточную Румелию, чем нарушила условия Берлинского конгресса. Это грозило началом войны с Османской империей. И вот тут проявились особенности внешней политики Александра 3. Понимаю бессмысленность войны за интересы неблагодарной Болгарии, император отозвал из страны всех российских офицеров. Это было сделано для того, чтобы не втягивать Россию в новый конфликт, тем более вспыхнувший по вине Болгарии. В 1886 году Болгария разорвала дипломатические отношения с Россией. Созданная фактически усилиями российской армии и дипломатии независимая Болгария, начав проявлять чрезмерные тенденции к объединению части Балкан, нарушив международные договора (в том числе с Россией), вызвала серьезную дестабилизацию в регионе.
До 1881 года фактически действовал «Союз трех императоров», подписанный между Россией, Германией и Австоро-Венгрией. Он не предусматривал совместных военных действий, фактически был договором о ненападении. Однако в случае европейского конфликта он мог стать основой для образования военного союза. Именно в этот момент Германия заключила еще один тайный союз с Австро-Венгрией против России. Кроме того, в союз была втянута Италия, на окончательное решение которой повлияли противоречия с Францией. Это было фактическое закрепление нового европейского военного блока – Тройственного союза.
В этой ситуации Александр 3 вынужден был начать поиски новых союзников. Окончательной точкой в разрыве отношений с Германией (несмотря на родственные связи императоров двух стран) послужил «таможенный» конфликт 1877 года, когда Германия значительно повысила пошлину на российские товары. В этот момент произошло сближение с Францией. Договор между странами был подписан в 1891 и стал основой формирования блока «Антанта». Сближение с Францией на данном этапе смогло предотвратить франко-германскую войну, а также назревающий конфликт России с Австро-Венгрией.
В период правления Александра 3 в Азии для России было две сферы интересов: Афганистан и Дальний Восток. В 1881 году российская армия присоединила Ашхабад, была образована Закаспийская область. Это вызвало конфликт с Англией, так как ее не устраивало приближение российской армии к ее территориям. Ситуация грозила войной, даже ходили разговоры о попытках создания в Европе антироссийской коалиции. Однако в 1885 году Александр 3 пошел на сближение с Англией и стороны подписали договор о создании комиссии, которая должна была установить границу. В 1895 году граница была окончательно проведена, тем самым уменьшилось напряжение в отношениях с Англией.
В 1890-х годах началось стремительное усиление Японии, что могло нарушить интересы России на Дальнем Востоке. Именно поэтому в 1891 году Александр 3 подписал указ о сооружении Транссибирской железной дороги.
Что касается традиционных подходов во внешней политике Александра 3, то они заключались в стремлении сохранить роль России на Дальнем Востоке и Европе. Для этого император был готов заключать союзы с европейскими странами. Кроме того, как и множество российских императоров, Александр 3 большое влияние уделял усилению армии и флота, которых он считал «главными союзниками России».
Анализируя внешнюю политику Александра 3, можно найти ряд черт, которые не были присущи правлению предыдущих императоров:
И еще одним небольшим нововведением, по сравнению с Александром 2, был личный контроль за внешней политикой. Александр 3 отстранил предыдущего министра иностранных дел А.Горчакова, который фактически определял внешнюю политику при Александре 2, и назначил послушного исполнителя Н.Гирса.
Если подводить итог 13-летнему правлению Александра 3, то можно сказать, что во внешней политике он занимал выжидательную позицию. Для него не было «друзей» в международных отношениях, а были, в первую очередь, интересы России. Однако достигать их император стремился через мирные договоренности.
Родился 10 марта (26 февраля по старому стилю) 1845 года в Санкт-Петербурге. Он был вторым сыном императора Александра II и императрицы Марии Александровны.
Получил традиционное для великих князей военно-инженерное образование.
В 1865 году, после смерти старшего брата — великого князя Николая, стал цесаревичем, после чего получил более фундаментальные знания . Среди наставников Александра были Сергей Соловьев (история), Яков Грот (история литературы), Михаил Драгомиров (военное искусство). Наибольшее влияние на цесаревича оказал преподаватель законоведения Константин Победоносцев.
В реформах отца, видел, прежде всего, негативные аспекты — рост правительственной бюрократии, тяжелое материальное положение народа, подражание западным образцам. Политический идеал Александра III опирался на представления о патриархально-отеческом самодержавном правлении, насаждении в обществе религиозных ценностей, укреплении сословной структуры, национально-самобытном общественном развитии.
29 апреля 1881 года Александр III издал манифест "О незыблемости самодержавия" и развернул ряд реформ, которые были направлены на частичное сворачивание либеральных начинаний отца-реформатора.
Внутренняя политика царя характеризовалась усилением контроля центральной власти над всеми сферами жизни государства.
Для усиления роли полиции, местной и центральной администрации было принято "Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия" (1881). Принятые в 1882 году "Временные правила о печати" четко очерчивали круг тем, о которых можно было писать, и вводили жесткую цензуру. Кроме этого, был проведен ряд "контрреформ", благодаря которым удалось подавить революционное движение, прежде всего деятельность партии "Народная воля".
Александр III предпринял меры по охране сословных прав дворян-помещиков: учредил Дворянский поземельный банк, принял выгодное для помещиков Положение о найме на сельскохозяйственные работы, усилил административную опеку над крестьянством, содействовал укреплению общинности крестьян, формированию идеала большой патриархальной семьи.
При этом в первой половине 1880-х годов им был принят ряд мер, облегчающих материальное положение народа и смягчающих социальную напряженность в обществе: введение обязательного выкупа и снижение выкупных платежей, учреждение Крестьянского поземельного банка, введение фабричной инспекции, поэтапная отмена подушной подати.
Серьезное внимание император уделял повышению общественной роли православной церкви: он увеличил число церковно-приходских школ, ужесточил репрессии против старообрядцев и сектантов.
В царствование Александра III было завершено возведение храма Христа Спасителя в Москве (1883), восстановлены закрытые в предшествующее царствование приходы, построено много новых монастырей и храмов.
Александр III внес существенный вклад в переустройство системы государственных и общественных отношений. В 1884 году он издал Университетский устав, который урезал автономию университетов. В 1887 году издал "циркуляр о кухаркиных детях", ограничивший поступление в гимназии детей из низших сословий.
Укрепил общественную роль поместного дворянства: с 1889 года крестьянское самоуправление было подчинено земским начальникам — соединявших в своих руках судебную и административную власть чиновникам из местных помещиков.
Провел реформы в сфере городского управления: земское и городовое положения (1890, 1892) ужесточили контроль администрации над местным самоуправлением, ограничили права избирателей из низших слоев общества.
Ограничил сферу действия суда присяжных, восстановил закрытое судопроизводство для политических процессов.
Для хозяйственной жизни России в годы правления Александра III характерен экономический рост, что во многом было связано с политикой усиленного покровительства отечественной промышленности. Страна перевооружила армию и флот, стала крупнейшим в мире экспортером сельскохозяйственной продукции. Правительство Александра III поощряло рост крупной капиталистической индустрии, достигшей заметных успехов (продукция металлургии в 1886-1892 годы удвоилась, сеть железных дорог выросла на 47%).
Внешняя политика России при Александре III отличалась прагматизмом. Главным содержанием был поворот от традиционного сотрудничества с Германией к союзу с Францией, который был заключен в 1891-1893 годах. Обострение отношений с Германией было сглажено "Перестраховочным договором" (1887).
Александр III вошел в историю как царь-Миротворец — в годы его правления Россия не участвовала ни в одном серьезном военно-политическом конфликте того времени. Единственное значимое сражение — взятие Кушки — состоялось в 1885 году, после чего было завершено присоединение к России Средней Азии.
Александр III был одним из инициаторов создания Русского исторического общества и его первым председателем. Учредил Исторический музей в Москве.
Он упростил придворный этикет и церемониал, в частности, отменил коленопреклонение перед царем, сократил штат министерства двора и ввел строгий надзор за расходованием денег.
Император был набожен, отличался бережливостью, скромностью, досуг проводил в узком семейном и дружеском кругу. Интересовался музыкой, живописью, историей. Собрал обширную коллекцию картин, предметов декоративно-прикладного искусства, скульптур, которая после его смерти была передана в основанный императором Николаем II в память об отце Русский музей.
С личностью Александра III связывается представление о настоящем богатыре с железным здоровьем . 17 октября 1888 года он пострадал в железнодорожной катастрофе недалеко от станции Борки в 50 км от Харькова. Однако, спасая жизни близких, император около получаса держал рухнувшую крышу вагона, пока не подоспела помощь. Как предполагают, в результате этого чрезмерного напряжения у него начала прогрессировать почечная болезнь.
1 ноября (20 октября по старому стилю) 1894 года император умер в Ливадии (Крым) от последствий нефрита. Тело было доставлено в Петербург и похоронено в Петропавловском соборе.
Супругой Александра III была датская принцесса Луиза София Фредерика Дагмара (в православии — Мария Федоровна) (1847-1928), на которой он женился в 1866 году. У императора и его супруги было пятеро детей: Николай (впоследствии — российский император Николай II), Георгий, Ксения, Михаил и Ольга.
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников
Дата вторжения Наполеона в Россию - одна из драматических дат в истории нашей страны. Событие это породило много мифов и точек зрения относительно причин, планов сторон, численности войск и других важных аспектов. Попробуем разобраться в этом вопросе и максимально объективно осветить вторжение Наполеона в Россию 1812 года. И начнем с предыстории.
Вторжение Наполеона в Россию не было случайным и неожиданным событием. Это в романе Л.Н. Толстого «Война и мир» оно преподносится как «вероломное и неожиданное». На самом деле всё было закономерно. Россия своими военными действиями сама навлекла на себя беду. Сначала Екатерина Вторая, опасаясь революционных событий в Европе, помогала Первой антифранцузской коалиции. Затем Павел Первый не мог простить Наполеону захвата Мальты - острова, который находился под личным покровительством нашего императора.
Основные военные противостояния между Россией и Францией начались еще со Второй антифранцузской коалиции (1798-1800), в которой русские войска совместно с турецкими, английскими и австрийскими пытались разгромить армию Директории в Европе. Именно в ходе этих событий состоялся знаменитый Средиземный поход Ушакова и героический переход многотысячной русской армии через Альпы под командованием Суворова.
Наша страна тогда впервые познакомилась с «преданностью» австрийских союзников, благодаря которым русские многотысячные армии попадали в окружения. Это, например, произошло с Римским-Корсаковым в Швейцарии, который потерял около 20 тыс. своих солдат в неравной битве против французов. Именно австрийские войска ушли из Швейцарии и оставили 30-тысячный корпус русских один на один с 70-тысячным корпусом французов. И знаменитый поход Суворова также был вынужденным, так как всё те же австрийские советники указали нашему главнокомандующему неверный путь в том направлении, где полностью отсутствовали дороги и переходы.
В результате Суворов оказался в окружении, однако решительными маневрами смог выбраться из каменной ловушки и спасти армию. Однако между этими событиями и Отечественной войной прошло целых десять лет. И вторжение Наполеона в Россию 1812 года не состоялось бы, если бы не дальнейшие события.
Александр Первый также начал войну с Францией. По одной из версий, благодаря англичанам случился государственный переворот в России, который и привел на трон юного Александра. Это обстоятельство, возможно, и заставило нового императора воевать за англичан.
В 1805 году образовывается Третья В нее входят Россия, Англия, Швеция и Австрия. В отличие от предыдущих двух, новый союз был оформлен как оборонительный. Уже никто не собирался восстанавливать династию Бурбонов во Франции. Больше всех союз нужен был Англии, так как под Ла-Маншем уже стояли 200 тыс. французских солдат, готовых к высадке на но Третья коалиция помешала этим планам.
Кульминационной точкой союза стала «Битва трех императоров» 20 ноября 1805 года. Это название она получила потому, что на поле боя под Аустерлицем присутствовали все три императора воюющих армий - Наполеон, Александр Первый и Франц Второй. Военные историки полагают, что именно присутствие «высоких особ» породило полнейшую неразбериху союзников. Битва закончилась полным разгромом войск Коалиции.
Мы стараемся кратко пояснить все обстоятельства, без понимания которых вторжение Наполеона в Россию 1812 года будет непонятным.
В 1806 году появилась Четвертая антифранцузская коалиция. Австрия больше не принимала участия в войне против Наполеона. В новый союз вошли Англия, Россия, Пруссия, Саксония и Швеция. Всю тяжесть боёв предстояло вынести нашей стране, так как Англия помогала, в основном, только финансово, а также на море, а у остальных участников не было сильных сухопутных армий. За один день была уничтожена вся в битве при Йене.
2 июня 1807 года наша армия была разбита под Фридландом, и отступила за Неман - пограничную реку в западных владениях Российской империи.
После этого Россия подписала с Наполеоном Тильзитский мир 9 июня 1807 года посреди реки Неман, что официально трактовалось как равноправие сторон при подписании мира. Именно нарушение Тильзитского мира стало причиной, по которой и произошло вторжение Наполеона в Россию. Подробнее разберем сам договор, чтобы были понятны причины произошедших позже событий.
Тильзитский мирный договор предполагал присоединение России к так называемой блокаде Британских островов. Этот декрет был подписан Наполеоном еще 21 ноября 1806 года. Суть «блокады» заключалась в том, что Франция создает на Европейском континенте зону, где Англии запрещено было торговать. Наполеон не мог блокировать остров физически, так как Франция не имела даже десятой доли того флота, который был в распоряжении англичан. Поэтому термин «блокада» носит условный характер. Фактически Наполеон придумал то, что сегодня называется экономическими санкциями. Англия активно торговала с Европой. Из России она поэтому «блокада» угрожала продовольственной безопасности Туманного Альбиона. По сути, Наполеон даже помог Англии, так как последняя в срочном порядке нашла новых торговых партнеров в Азии и Африки, неплохо на этом заработав в будущем.
Россия в XIX веке была аграрной страной, которая продавала на экспорт зерно. Единственным крупным покупателем нашей продукции в то время была как раз Англия. Т.е. потеря рынка сбыта полностью разоряла правящую элиту дворян в России. Что-то подобное мы наблюдаем сегодня в нашей стране, когда контрсанкции и санкции сильно ударили по нефтегазовой отрасли, в результате чего правящая элита несет колоссальные убытки.
Фактически Россия присоединилась к антианглийским санкциям в Европе, инициатором которых стала Франция. Последняя сама являлась крупным сельскохозяйственным производителем, поэтому отсутствовала возможность замены торгового партнера для нашей страны. Естественно, что наша правящая элита не могла выполнять условия Тильзитского мира, так как это привело бы к полному разрушению всей российской экономики. Единственным способом заставить Россию выполнять требование «блокады» был силовой метод. Поэтому и произошло вторжение в Россию. Сам же французский император не собирался идти вглубь нашей страны, желая просто принудить Александра исполнять Тильзитский мир. Однако наши армии заставляли французского императора продвигаться всё дальше от западных границ к Москве.
Дата вторжения Наполеона на территорию России - 12 июня 1812 года. В этот день войска неприятеля перешли Неман.
Сложился миф о том, что вторжение Наполеона в Россию произошло неожиданно. Император проводил бал, а все придворные веселились. На самом деле балы у всех европейских монархов того времени происходили очень часто, и они не зависели от событий политики, а, наоборот, были её составной частью. Эта была неизменная традиция монархического общества. Именно на них фактически происходили общественные слушания по важнейшим вопросам. Даже в период Первой мировой войны в резиденциях дворян устраивались пышные торжества. Однако стоит заметить, что Александр Первый бал в Вильно всё же покинул и удалился в Петербург, где он пробыл на протяжении всей Отечественной войны.
Русская армия готовилась к вторжению французов задолго до этого. Военный министр Барклай-де-Толли сделал всё возможное, чтобы армия Наполеона подошла к Москве на пределе своих возможностей и с огромными потерями. Сам же военный министр сохранил свою армию в полной боевой готовности. К сожалению, история Отечественной войны несправедливо обошлась с Барклаем-де-Толли. Между прочим, именно он фактически создал условия будущей французской катастрофы, и вторжение армии Наполеона в Россию в конечном итоге закончилось полным разгромом врага.
Барклай-де-Толли использовал знаменитую «скифскую тактику». Расстояние между Неманом и Москвой огромное. Без запасов еды, провизии для лошадей, питьевой воды «Великая армия» превратилась в огромный лагерь военнопленных, в котором естественная смерть была намного выше потерь от боёв. Французы не ожидали того ужаса, который создал для них Барклай-де-Толли: крестьяне уходили в леса, забирая с собой скот и сжигая провиант, колодцы по пути следования армии отравлялись, в результате чего во французской армии вспыхивали периодические эпидемии. Лошади и люди падали от голода, началось массовое дезертирство, однако бежать в незнакомой местности было некуда. К тому же партизанские отряды из крестьян уничтожали отдельные французские группы солдат. Год вторжения Наполеона в Россию - это год небывалого патриотического подъема всех русских людей, объединившихся с целью уничтожить агрессора. Этот момент также нашел отражение и Л.Н. Толстого в романе «Война и мир», в котором его герои демонстративно отказываются от разговоров на французском языке, так как это язык агрессора, а также жертвуют все свои сбережения на нужды армии. Россия уже долгое время не знала подобного вторжения. Последний раз до этого на нашу страну нападали шведы почти сто лет назад. Незадолго до этого весь светский мир России восхищался гением Наполеона, считал его величайшим человеком на планете. Теперь же этот гений угрожал нашей независимости и превратился в заклятого врага.
Численность армии Наполеона при вторжении в Россию составляла около 600 тыс. человек. Её особенность заключалась в том, что она напоминала лоскутное одеяло. Состав армии Наполеона при вторжении в Россию состоял из польских улан, венгерских драгун, испанских кирасир, французские драгун и др. Со всей Европы Наполеон собрал свою «Великую армию». Она была разношерстной, говорящей на разных языках. Порою, командиры и солдаты не понимали друг друга, не хотели проливать кровь за Великую Францию, поэтому при первых признаках трудности, вызванных нашей тактикой «выжженой земли», они дезертировали. Однако существовала сила, которая держала всею наполеоновскую армию в страхе - личная гвардия Наполеона. Эта была элита французских войск, которая прошла с гениальным полководцам все трудности с первых дней. Попасть в нее было очень сложно. Гвардейцам платили огромное жалование, им доставались лучшие запасы еды. Даже в московский голод эти люди получали неплохой паёк, когда остальные вынуждены были искать мертвых крыс для еды. Гвардия была чем-то вроде современной службы собственной безопасности у Наполеона. Она следила за признаками дезертирства, наводила порядок в разношерстной наполеоновской армии. Также ее бросали в бой в самые опасные участки фронта там, где отступление даже одного солдата могло привести к трагическим последствиям для всей армии. Гвардейцы никогда не отступали и проявляли небывалую стойкость и героизм. Однако их было слишком мало в процентном соотношении.
Всего в армии Наполеона было около половина самих французов, которые проявляли себя в боях в Европе. Однако теперь эта была другая армия - захватническая, оккупационная, что отражалась на её моральном духе.
«Великая армия» была развернута в два эшелона. Главные силы - около 500 тыс. человек и около 1 тыс. орудий - состояли из трех группировок. Правое крыло под командованием Жерома Бонапарта - 78 тыс. человек и 159 орудий - должно было двигаться в Гродно и отвлекать на себя основные силы русских. Центральная группировка во главе с Богарне - 82 тыс. человек и 200 орудий - должна была помешать соединению двух главных русских армий Барклая-де-Толли и Багратиона. Сам же Наполеон с новыми силами двинулся на Вильно. Его задача была разбить армии русских по отдельности, но он также допускал их соединение. В тылу оставалась из 170 тыс. человек и около 500 орудий маршала Ожеро. По подсчетам военного историка Клаузевица всего Наполеон задействовал в русской кампании до 600 тыс. человек, из которых менее 100 тыс. человек переправилась через пограничную реку Неман обратно из России.
Наполеон планировал навязать сражения у западных границ России. Однако Баклай-де-Толли навязал ему игру в «кошки-мышки». Главные русские силы все время уклонялись от сражения и отступали в глубь страны, затягивая французов всё дальше от польских запасов, и лишая его продовольствия и провиант на собственной территории. Именно поэтому вторжение войск Наполеона в Россию привело к дальнейшей катастрофе «Великой армии».
Россия имела на момент агрессии около 300 тыс. человек при 900 орудиях. Однако армия была разделена. Первой Западной армией командовал сам военный министр. Группировка Барклая-де-Толли насчитывалась около 130 тыс. человек при 500 орудиях. Она растянулась от Литвы до Гродно в Белоруссии. Вторая Западная армия Багратиона насчитывала около 50 тыс. человек - занимала линию к востоку от Белостока. Третья армия Тормасова - также около 50 тыс. человек при 168 орудиях - стояла на Волыне. Также большие группировки стояли в Финляндии - незадолго до этого была война со Швецией - и на Кавказе, где традиционно Россия вела войны с Турцией и Ираном. Также была группировка наших войск на Дунае под командованием адмирала П.В. Чичагова в количестве 57 тыс. человек при 200 орудиях.
Вечером 11 июня 1812 года разъезд лейб-гвардии Казачьего полка обнаружил подозрительное движение на реке Неман. С наступлением темноты саперы неприятеля начали строить переправы в трёх верстах вверх по реке от Ковно (современный Каунас, Литва). Форсирование реки всех сил заняло 4 дня, однако авангард французов был уже в Ковно утром 12 июня. Александр Первый в это время был на балу в Вильно, где ему сообщили о нападении.
Еще в мае 1811 года, предполагая возможное вторжение Наполеона в Россию, Александр Первый говорил французскому послу примерно следующее: "Мы лучше дойдем до Камчатки, нежели подпишем мир в наших столицах. За нас будут воевать мороз и территория".
Эта тактика и была воплощена в жизнь: русские войска стремительно отступали от Немана до Смоленска двумя армиями, не имея возможности соединиться. Обе армии постоянно преследовали французы. Состоялось несколько сражений, в которых русские откровенно жертвовали целыми группировками арьергарда с целью максимально долгого удержания основных силы французов, чтобы не дать им догнать основные наши силы.
7 августа состоялось сражение у Валутиной горы, которое получило название сражение за Смоленск. Барклай-де-Толли объединился к этому времени с Багратионом и даже предпринял несколько попыток контратаковать. Однако всё это были лишь ложные маневры, которые заставили думать Наполеона о будущем генеральном сражении под Смоленском и перегруппировать колонны из походного строя в атакующий. Но русский главнокомандующий хорошо помнил наказ императора «больше у меня армии нет», и не решился дать генеральное сражение, справедливо предрекая будущее поражение. Под Смоленском французы понесли огромные потери. Сам же Барклай-де-Толли был сторонником дальнейшего отступление, однако вся российская общественность несправедливо считала его трусом и предателем за его отступление. И только российский император, уже убежавший однажды под Аустерлицем от Наполеона, по-прежнему продолжал доверять министру. Пока армии были разделены, Барклай-де-Толли еще мог справляться с гневом генералитета, но при объединении армии под Смоленском ему все же пришлось совершить контратаку на корпус Мюрата. Эта атака нужна была больше для того, чтобы успокоить русских командиров, нежели дать решительный бой французам. Но и, несмотря на это, министра обвиняли в нерешительности, промедлении, трусости. Наметился его окончательный разлад с Багратионом, который рьяно рвался в атаку, но не мог отдать приказ, так как формально он подчинялся Баркалю-де-Толли. Сам же Наполеон с досадой высказывался о том, что русские не дали генерального сражения, так как его гениальный обходной маневр основными силами привел бы к удару в тыл русским, вследствие чего наша армия была бы полностью разбита.
Под давлением общественности Баркаля-де-Толли всё же сняли с должности главнокомандующего. Русские генералы в августе 1812 года уже в открытую саботировали все его распоряжения. Однако новый главнокомандующий М.И. Кутузов, авторитет которого был огромным в российском обществе, также отдал приказ к дальнейшему отступлению. И только 26 августа - также под давлением общественности - всё же дал генеральное сражение под Бородино, в результате которого русские потерпели поражение и оставили Москву.
Подведем итоги. Дата вторжения Наполеона в Россию - одна из трагических в истории нашей страны. Однако это событие способствовало патриотическому подъему в нашем обществе, его консолидации. Наполеон ошибся в том, что русский крестьянин выберет отмену крепостного права в обмен на поддержку оккупантов. Оказалось, что для наших граждан военная агрессия оказалась намного хуже, чем внутренние социально-экономические противоречия.
